астматик без ингалятора выглядит примерно как эта третья девочка, лол

@темы: spending my time

---

сдала средние века на тройку, ну ок, чо, сойдет

миша побрил голову и стал похож на узника освенцима, с его-то телосложением
и да, он подозрительно часто ко мне прикапывается. раз этак в стопицот чаще, чем положено прикапываться к ебанутым одногруппницам.

@темы: орел шестого легиона. гриль

---

завтра с 8 по мск (ВНЕЗАПНО ДА) у меня экзамен по истории средних веков
ну, вы знаете, что делать *бровеброве*

а пока вот вам на вздрочнуть :3

башое видео

Вопрос: Ляйн сдаст средние века!

1. На четыре минимум!		13	(100%)
Всего:		13

@темы: laetitia, орел шестого легиона. гриль

---

засиделась за компом - это когда уже кот ходит рядом и гневно мяукает, мол, иди спать уже, задротина

@темы: spending my time

---

законам Хаммурапи посвящается. о наболевшем

- История, - сказал Жозеф, подкидывая яблоко, - напоминает мне гадание на кофейной гуще.
Феликс закрыл фортепиано и обернулся.
- Гадание точнее, - заявил он. - Раз этак в триста. Лошадь - к дороге, змея - измена и так далее. А в истории... ты ведь помнишь ту дуру, что мы нашли на раскопках.
Жозеф сел.
- Помню, конечно, - он фыркнул. - Вот такенная, - он для наглядности показал, широко расставив руки, как опытный рыбак. - И это только половина.
- Там на черном камне - базальт, по-моему, но нужно будет уточнить, - вырезаны двое людей. Один на троне, другой стоит рядом. И тот, что на троне, протягивает второму какую-то палочку. И я ручаюсь вам, господа, что историки следующие пятьдесят лет будут ломать копья и вызывать друг друга на дуэли в попытке выяснить, что же это за палочка. Скипетр или палочка для письма, или нечто вроде хлыста, или особый ритуальный клинок, что угодно. Но у каждого непременно будет свое мнение, и они будут дискутировать до посинения.
- А после?
- А после они придут к двум-трем выводам, будет несколько школ, каждая из которых будет проповедовать свою точку зрения, и через сто лет студенты на первом курсе - это Древний Восток, точно первый курс, - будут смотреть на этот памятник и гадать, что же это за палочка. Испишут не одну тетрадь конспектами, может быть, составят картотеку, а потом преподаватель посмотрит на них, как на идиотов - как на нас смотрели на первом курсе, когда мы сидели в тесной аудитории и тщетно пытались не уснуть от скуки, слушая про архонтов и греческие полисы, - и скажет, что это был, к примеру, скипетр. Или стило. Зависит от того, к какой школе он принадлежит. Студенты покорно запишут и на экзамене все равно срежутся на этом вопросе. И будут, разумеется, ненавидеть тех, кто выкопал эту чертову стелу - и им повезет, если они не будут выяснять, столб это или стела и что же на ней написано - и есть ли в написанном хотя бы тень смысла, - Феликс вздохнул. - И если мы, господа, войдем все-таки в историю - хотя мне кажется, мы в нее уже вляпались, - курсу к четвертому-пятому они будут так же изучать и ненавидеть нас.

он про эту хреновину, если что

@темы: орел шестого легиона. гриль, Бу-бу-бу

---

семейная примета, если я бегаю по квартире и ору, значит, с интернетом что-то не то

@темы: испанская инквизиция

---

бродский - сферический бальзак в вакууме

@темы: человек-торт, in angello cum libello

---

Название: Возвращение
Автор: Feliks the Great aka Erlenwein FM
Бета: Алели
Персонажи: Эрик/Чарльз
Жанр: эээ романс
Размер: 7700 знаков, 1267 слов
Рейтинг: PG-13, немного матом
Саммари: два года после фильма
Примечания: Чарльз ходит, Эрик хромает
Размещение: только с моего разрешения

Когда Чарльзу попадает в руки фотография Эрика, ему хочется выть.
Его лучший друг — бывший лучший друг — стоит на набережной Сены с Эммой Фрост под ручку. С тростью, в дорогом костюме, и без шлема — и Чарльз едва головой об стол не бьется, понимая, что он, хоть и искал Эрика через Церебро неприлично часто, все равно как-то упустил такой момент.
Эрик выглядит вполне довольным жизнью, и от этого тоже сводит что-то внутри.

Эта сука заменила Эрику его, думает Чарльз, швыряя вещи в чемодан. Вот же дрянь. Растерзать. Стоило добить ее еще там, в России.
Но если она так легко сменила его... может, Эрику просто все равно, что за телепат рядом? Но об этом Ксавье предпочитает не думать.

Он оставляет ребят на Хэнка, поручив ему следить за тем, чтобы Хавок и Банши питались не одними только чипсами, и спешно уезжает. Чарльз нагло пользуется методами Эрика: ищет любые зацепки, читает без стеснения чужие мысли, по крупицам собирая информацию.
На войне любые средства хороши. И в любви тоже.

Он узнает, что Эрик теперь сильно хромает. На пляже Мойра все-таки подстрелила его, и теперь Леншерру сложно ходить без трости. Но трость у него металлическая — облегчает себе задачу, как может. Эта сука Фрост хоть заботится о нем? Хотя даже если да, все равно Чарльз ее ненавидит.
В чьей-то памяти Ксавье видит, как Эрик и Эмма целуются, и он давит желание расколотить что-нибудь. Он не претендует на сердце Эрика, ни в коем случае, в памяти Леншерра он не видел склонности к своему полу и не хочет настаивать, но почему из женщин он выбрал именно ее? Почему не Рейвен хотя бы, ее бы Чарльз согласился терпеть со своим другом и его согласился бы терпеть рядом со своей сестрой.

Рейвен, к слову, оказывается идеальной зацепкой — и, проехав половину Европы вслед за Эриком, Чарльз находит прежде всего Рейвен и какое-то время наблюдает за Леншерром ее глазами. Чувствует ее злость и ревность, когда Эмма окружает Эрика своей лживой заботой, и слышит однажды, как Азазель называет ее — в исключительно приватной беседе — нацистской сукой. Очень правильно, Азазель, пятерка.
Он судорожно придумывает, как причесать их с Эриком убеждения так, чтобы можно было сотрудничать. Принципы, конечно, дело хорошее, но Чарльз не намерен терять Эрика из-за того, что ему не досталось такого же трудного детства. По ночам он собирает воедино все разрозненные кусочки чужого сознания и грызет подушку, чтобы не сорваться с места прямо сейчас и не прибежать к Эрику, когда тот с мученическим лицом идет по коридору, опираясь одновременно на стену и трость.

Эрик приежает в Дюссельдорф, запутанными путями, через Стамбул и Стокгольм, и тут Чарльз наконец находит его.
Они встречаются впервые за долгое время — оказывается, прошло два года. Чарльзу кажется, вечность. Чарльз поступает крайне нагло: он просто приходит, спросив у портье, в каком номере остановились вот эти господа. Эрик и Эмма всегда берут один номер на двоих.
Правда, сегодня в номере вся компания в полном сборе. Рейвен стоит больших усилий не сорваться навстречу брату, Ангел и Риптайд лишь слегка удивлены, Азазель готов к атаке, а Эмма... Чарльз злорадно ухмыляется, видя, как кривится сука Фрост. Иначе он ее уже не называет.
Эрик сидит в кресле, и на столике перед ним — шахматная доска с расставленными фигурами. Он не замечает Чарльза — или делает вид, что не замечает.

Ксавье садится напротив. Из памяти Рейвен он знает, что Эрик часто играет сам с собой — больше просто не с кем, тут никто толком не умеет играть в шахматы.
Эрик поднимает на него глаза. И жестом отсылает всех остальных из комнаты.

Первая партия проходит в тишине. Вторую Чарльз комментирует: Эрик пытается поставить ему совершенно детский мат, и Ксавье решительно возражает, не желая позориться, и плевать, что их здесь только двое.
Леншерр не смеется, хотя Чарльзу кажется, что шутка смешная. Загнав все-таки Чарльза в угол, Эрик берет трость и тяжело поднимается, явно собираясь взять графин с водой, но Ксавье опережает его.
- И ты туда же, - возмущенно замечает Эрик и в ответ на немой вопрос только вздыхает. Его, видите ли, достало, что его считают калекой. Оскорбленная мужская гордость со стороны, оказывается, выглядит очень забавно.
После третьей партии Чарльз начинает рассказывать о том, что происходит в особняке. Он только вчера звонил Хэнку и точно знает, что там творится. Они закупают больше манекенов, чем все супермаркеты Америки, стекольщики считают Ксавье лучшим из клиентов и недоумевают, куда они девают все покупаемое стекло, а один чек на реактивы для Хэнка — три годовых бюджета маленькой, но гордой страны. Церебро восстановили, но новых учеников Чарльз не искал. Некуда пока размещать, надо сделать многоместные спальни.
Эрик замечает, что вообще-то освободилось две комнаты. Три на самом деле, Мойра выбыла из игры, но только ее комната теперь свободна.
Комнату Леншерра Чарльз сам запер на ключ и протирает там пыль регулярно. Надо бы убрать его вещи и считать гостевую спальню свободной, но тогда он признает, что Эрика нет, а к этому он пока не готов. Лучше оставить все как есть — и заходить туда иногда, ложиться на постель, представляя, что Эрик рядом, вдыхать запах его одеколона, примерять его щегольский пиджак — кстати, нынешний ничуть не хуже, и одеколон у Леншерра прежний. Жаль, не видно прическу из-за шлема, но вряд ли Эрик станет стричься налысо.

Чарльз излагает свой план устройства школы и в числе прочего упоминает необходимость научить учеников защищаться — и ловит тень заинтересованности в глазах Эрика.
- Я долго размышлял над твоими словами, - произносит Чарльз, расставляя фигуры для шестой партии. - И пришел к выводу, что ты прав.
Ксавье пересказывает Эрику его же идеи, слегка удобренные гуманизмом, чтобы не уничтожать человечество прямо сейчас, а хотя бы дать ему повод поглобальнее, после чего ответить на атаку. Леншерр охотно соглашается — и нервно дергается, пытаясь потянуться.
Спина болит, с нежностью думает Чарльз и задумывается, делает ли Эрику кто-нибудь массаж. Нет, разумеется, не Эмме же этим заниматься.

- Я не справлюсь без твоей помощи, - добавляет Ксавье к концу седьмой партии, и Эрик удивленно смотрит на него.
- Профессор Гуманизм Ксавье поражает меня сегодня весь вечер, - замечает он. - Может, лучше сразу честно все скажешь?
И Чарльз говорит.
- Я безумно соскучился, - говорит. - Они совсем распустились, привыкли, что я все прощаю. Доброму копу нужен злой коп, ты знаешь. Я скучаю по Рейвен, мне не с кем играть в шахматы, и я хочу, чтобы ты вернулся домой.
Эрик пожимает плечами.
- У меня нет дома, Чарльз.
- Есть, - с жаром возражает Ксавье и передвигает фигурку, даже не глядя на доску. - Дом — это там, где тебя любят таким, какой ты есть, и всегда ждут. У тебя есть дом, Эрик.
- Я ушел, - напоминает Леншерр.
- Ты вышел, - поправляет Чарльз. - Знаешь, так за хлебом выходят, не закрывая за собой дверь.
- Я не вернусь. Помнишь, ты говорил, что мне нужны друзья — у меня есть друзья.
- И тебе с ними не по пути. У них свои цели, ты — лишь средство. Ну, Рейвен исключение, она пошла за тобой не только из-за твоих идей. Вряд ли ее вообще волновали твои идеи.
- Ты хреново убеждаешь, Чарльз, - Эрик морщится, и Ксавье невольно улыбается. - Как тебя только студенты терпели?
- О, я не был преподавателем. Защитился, а потом сразу появилась Мойра, в общем, я думал, что мы с тобой станем основателями школы, и там уже оба получим педагогический опыт. А до тех пор будем тренироваться на кош-... Хэнке, Алексе и Шоне. И может, на Рейвен. Может, хоть ты научишь ее французскому.
- Физкультуру я вести не буду, - сразу предупреждает Эрик.

И снимает шлем.
- Даю тебе последний шанс убедить меня, - заявляет он, и Чарльз машинально прикладывает пальцы к виску.
Красиво уходить Эрик уже умеет. Теперь нужно научить его наконец возвращаться.

@темы: фичочки, in angello cum libello, itsy bitsy teenie weenie yellow polka dot bikini

---

ладно еще, что Ляйн внук Наполеона и правнук Понятовского, но то, что он, возможно, откопал законы Хаммурапи...
точно Марти-Стью.

@темы: ooops, i did it again, Бу-бу-бу

---

новый ник

Feliks the Great => Дарси, не поддакивай ледяным великанам!

фраза придумана Алели

@темы: ooops, i did it again

---

Название: Призраки
Автор: Feliks the Great aka Erlenwein FM
Бета: Алели
Персонажи: Сорси/Джонатан Харкер/Сатин
Жанр: PWP
Размер: 7400 знаков, 1227 слов
Рейтинг: R
Саммари: немного о том, чем занимался Джонатан в замке Дракулы
Размещение: только с моего разрешения

Когда за Джонатаном закрывается тяжелая дверь замка Дракулы, он думает в первую секунду, что это его похороны, и только что заколотили крышку гроба.
Однако дурное предчувствие не оправдывается. Оно оказывается еще более дурным, чем Джонатан мог себе представить.

Не принято как-то в Британии гостей, пусть даже нежеланных и выполнивших свою функцию, отдавать слугам для забав, и тем более не принято приковывать их к постели.
Нет, иногда Джонатана выпускают. Отстегивают наручники, зацепленные обычно за перекладину в решетчатом изголовье кровати, и тут же снова надевают, сковывая запястья за спиной. Ему позволяют принять ванну — Харкер сидит в деревянной кадке и пытается не думать о служанке, которая моет его, везде проводя огромной губкой, не думать о том, что он совершенно обнажен и беспомощен. Его кормят — унизительно, с рук, следя за тем, как тщательно он прожевывает безвкусную пищу.
И его возвращают на место, все та же служанка, обладающая нечеловеческой силой — Джонатан пытался вырваться, много раз пытался, но она удерживала его на месте, как непослушную собачку на поводке.
Его укладывают на постель, заводя руки на голову, застегивают наручники и снова надевают на глаза повязку — нечто вроде венецианской маски, но из плотной ткани, с мягкими подушечками на веках, не дающими даже под повязкой открыть глаза, с, кажется, картонкой у носа, из-за чего не получается пазух, в которые можно подсмотреть. Абсолютная темнота, словно света дня никогда и не было. Даже в его снах теперь только тьма. Да в этой штуке и не различить, где сон, где явь!
Но повязки на глаза мало, ему еще и затыкают рот — черт знает, зачем. Здесь все равно бессмысленно звать на помощь. Языком Джонатан может определить, что это платок, завязанный в узел. Концы врезаются в углы рта, они связаны на затылке, и голову невозможно положить так, чтобы было удобно. Поверх, кажется, еще ткань, чтобы он не мог вытолкнуть кляп. Но нос не закрыт — и Харкер хотя бы может дышать полной грудью.

День за днем он лежит связанный, укрытый из ложной заботы тонким одеялом, которое ни капли не греет, и думает: мысли — последнее, что ему остается.
Он думает о самых абсурдных вещах. Если его правое веко — яблоко, то какова сумма его ноги и печенки? Если его губы — ворота, то, если заменить их, будет ли таращиться на них баран? Он понимает, что это все сущий бред, и пытается перейти на более нормальные вещи. Скажем, на собирание в памяти всех известных слов на немецком. Или в подсчете неправильных глаголов, которые во всех формах звучат одинаково.
Что угодно, лишь бы занять время до того, как придут они. Они — двое. Мужчина и женщина. Джонатан видел их в замке, но не запомнил имен. Французы. Он — секретарь графа, она — экономка. У нее длинные волосы, темные, кажется, у него — щегольская бородка и умелый язык, который лезет туда, куда не следует лезть, они приходят часто — сложно определить, в какое время суток, - и делают с ним вещи, о которых Джонатан смущается даже думать.

В первый раз он вырывается, бьется в их руках, пытается пнуть и даже пинает, но с ним что-то делают — острые иголки прошивают кожу, и должна пойти кровь — но она не льется, к ранке приникают чьи-то губы, и Джонатан слабеет и проваливается в сон.
Во второй раз он действует умнее — ему так кажется. Он пытается представить, что это Мина. Они никогда не делали такого, до свадьбы это попросту немыслимо, и даже представлять свою невесту делающей такое... неправильно. Но у Мины никак не может быть четырех рук и двух жадных ртов, и даже если Мин две, и обе с ним, то одна из них явно забыла побриться... снова абсурд, и Харкер пытается смеяться с кляпом во рту.
Третий, четвертый, пятый раз он не помнит. Он сбивается со счета, путается в днях, перебирает в уме все законы Великобритании, чтобы не свихнуться, и вспоминает о запрете содомии — и когда с него в первый раз снимают кляп в постели, он сначала кашляет, потом просит воды, а напившись, цитирует закон. Тюремное заключение. Слыхали про такое, мсье?
Мсье только смеется и целует его — и Джонатан кусает его за язык. Помнит, где этот самый язык побывал, и ему становится ужасно противно. Мсье обиженно вскрикивает и усиливает натиск — и Джонатан сдается.
Он не может бороться сейчас. И он пытается копить силы — но все повторяется.

Во второй раз без кляпа он сразу говорит, что не станет целоваться. Они и не настаивают, позволяя ему нести бред уже вслух. Мсье снова хохочет и переспрашивает со своим мерзеньким выговором, как там Джонатан сказал — губы — ворота? Врата в Рай, мечтательно произносит мсье и кусает его шею, и как только извернулся.
Мадам советует, когда Джонатан требует отпустить его, расслабиться и получать удовольствие. Какое тут может быть расслабление, рассеянно думает Харкер.
И ему показывают, какое. Он в их власти. Он ничего не может решить сам. О нем заботятся, как могут, а могут не очень хорошо, если честно, но они следят, чтобы он был сыт, не терял слишком много крови, не испытывал, в общем, физических страданий.
Он абсолютно беспомощен. И это сводит с ума.

Джонатан сбился со счета, а жаль. Ему интересно знать, когда произошел перелом.
В этот ненумерованный раз он поддается и отдается, позволяет делать с собой совершенно все и впервые понимает все свои ощущения — может и хочет разложить их по полочкам.
Он лишен минимум двух чувств из пяти — и остальные три усилены до невозможности.

Слух: он слышит их стоны, от которых все внутри переворачивается, слышит, как они переговариваются на французском, которого Джонатан не понимает, но не слышит их дыхания.

Обоняние: от мсье пахнет кровью, хорошим вином, чернилами и старой бумагой. У мадам — снова кровь, запах которой уже не кажется Джонатану неприятным, духи и какие-то пряные травы. Кажется, розмарин, или базилик, или тимьян, он никогда не был силен в готовке, мята и лаванда. В высшей степени странное сочетание, но весьма волнующее.

Осязание: Джонатан превращается в один сплошной нерв. Им достаточно просто коснуться его скул — и он уже выгибается навстречу, требуя еще прикосновений. Все ощущения в сотни раз ярче, чем были бы с открытыми глазами — то есть у Джонатана не такой большой опыт, но он знает и еще чудом помнит, как это бывает обычно.
Но когда его касаются, он забывает все, свою жизнь, свою профессию, свою Мину и даже собственное имя. Это так неважно, когда они рядом.

А потом у него появляется шанс.
Служанки болтают о своем, почему-то на немецком — и Джонатан понимает, что их нет в замке, и, когда его отстегивают от кровати в очередной раз, он не дает им снова застегнуть наручники. Их нет, и неясно, что бесит больше, то, что они так держали его, или то, что они бросили его, уехали и оставили его одного.
Джонатан бежит из замка. Он словно выпадает из спячки, из вечной апатии, и его разум сразу начинает работать в сотню раз быстрее, стоит только Харкеру снять наручники.

Ноги приводят его на вокзал, и там он добивается билета до Будапешта. Только там Джонатан наконец чувствует себя в безопасности — и запирает прошлое, запечатывает. Кольцо на пальце напоминает ему о том, что началась новая жизнь. С Миной. Без них.

Когда Ван Хелсинг рассказывает про свои догадки насчет смерти Люси Вестенра, он упоминает, кроме Дракулы, его свиту. И не только доктор в этот момент болезненно морщится, вспоминая то, что поклялся забыть.
Призраки прошлого не уходят никогда. Тем более призраки такие. Они только прячутся — но новой встречи не избежать.
И Джонатан ловит себя на том, что ждет этой встречи.

@темы: фичочки, transsexual transylvania and others, in angello cum libello

---

после третьей серии шерлока мне очень хочется плакать, потому что они погладили мой кинк просто невероятнейшим образом, и даже мое равнодушие к самому холмсу куда-то подевалось.

@темы: я все понял. я жираф., ляйн фандомный

---

экзамен завтра в 7 по мск, история россии с 9 по 15 век
пожелайте мне удачи

СДАЛ НА ПЯТЬ САМ В АХУЕ

запись создана: 15.01.2012 в 20:02

Вопрос: Ляйн все сдаст!

1. Ляйн все сдаст минимум на 4!		18	(100%)
Всего:		18

@темы: орел шестого легиона. гриль

---

[2:16:40] Lady Loki: я не умею растлевать маленьких мальчиков Т_т

@темы: ooops, i did it again, spending my time, Для памяти

---

позадавайте мне вопросов, что ли
@_@

@темы: ooops, i did it again

---

внезапно сделала вчера коллаж, и получилось даже вполне себе неплохо
а сегодня наклепала себе аватарок с агентами :333
правда, ставить их мне все равно некуда.

@темы: spending my time, scandinavian way, лучший друг девушки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

к нам на всю сессию приезжает какая-то девочка, моя ровесница О_О
а если она не слешер?!! *страх ужас*

да, кстати.
вчера экзамен сдала на три (гребаные миграции в ссср в 30-50-х годах!)
зато сдала долги по истории россии
я там свое чо-то проблеяла про редакции пвл (вечно путаюсь в истории россии в 10-13 веках, там так много палочек, что хрен разберешь, чего где), он допросил жидовскую морду, а потом такой мне "какую музыку слушаете?" - у меня же наушники вечно. я такая "эээ, уменя ничего сейчас не играет", а он "нет вообще"
я делаю рожу кирпичом и такая "нууу, эээ, депеш мод, эээ, гогол борделло, эээ, абба, эээ, высоцкий О_О"
поговорили о музыке чуток, и он нас отпустил
что это было ваще О_О

@темы: spending my time, орел шестого легиона. гриль