да, я считаю берта хаммела идеальным мужчиной.

[erlenwein]

Берт Хаммел занимается привычным делом, когда слышит шаги. Неужели снова вернулся тот парень, Блейн? Вроде бы они уже все обсудили.
Мужчина оборачивается. У входа переминается с ноги на ногу Дэвид Карофски.
- Здравствуйте, - неестественно вежливо произносит парень, отводя глаза. - Я хотел... мне нужно с вами поговорить, мистер Хаммел.
- О чем? - Берт неторопливо вытирает руки и поворачивается к нему. - Я думал, мы обо всем поговорили.
Карофски сглатывает. Боится, значит.
- О вашем сыне. Обо мне. О том, что тогда произошло. Если, конечно, он вам не рассказал.
Хаммел приподнимает бровь.
- Есть что рассказывать?
- ...о да. Будете бить — не по лицу, пожалуйста. - В голосе Дэвида нет и тени иронии. Видимо, есть за что бить?
- Выкладывай, - устало выдыхает Берт, жестом указывая на скамейку в углу мастерской.
Устроившись на ней, Дэйв начинает свой рассказ.
- Первое, что мне нужно сказать, я очень не хочу говорить. Но это, наверное, основная причина... не считая той, что я говнюк. В общем, я гей.
Берт позволяет себе присвистнуть. Вот от кого он не ожидал... то есть, конечно, он догадывался, что геи бывают не только такие, как его сын, если есть девочки-геи, то должны быть и мальчики... в смысле, мужские особи... ну, которые выглядят как мужские особи. Ладно, просто нужно принять это за аксиому. Дэвид Карофски — гей. Отлично, едем дальше.
- Я думал, это пройдет. В смысле, я снова стану... ну, нормальным, мне будут нравиться девушки, все будет круто... а потом я его увидел. Ну, в школе. В этих его узких штанах. И, черт, кажется, я запал.
Вторая неловкая пауза. Дэвид Карофски запал на его сына. В смысле, втрескался. Бывает. То есть до сих пор Берт не слышал о парнях, которые запали на его сына... Блейн не в счет. Аксиома вторая. Дальше.
- Я его ненавидел. Если бы я вдруг открылся, меня бы сгнобили. А он ходил, как будто так и надо. Весь из себя. И я решил, что, чтобы меня не подозревали, я должен ненавидеть геев. Ну, я и ненавидел, в общем. Всех, кого знал. Себя и его, то есть. И травил его. Чтобы никто даже не заикнулся, что мы с ним, ну, за одну команду.
Аксиома третья уже не кажется аксиомой. Больше всего ненавидят геев натуралы. Наглая ложь. Больше всего ненавидят геев свои же. Такой милый гомосексуальный гадюшник. Юный мистер Карофски сопит и продолжает рассказывать, уже несколько подергиваясь от эмоций.
- Ну вот, однажды... короче, он типа... взбунтовался, что ли. Я толкнул его и ушел в раздевалку. Он пошел за мной, начал орать... типа я просто закомплексованный неудачник, когда я сказал ему уйти, заявил, что типа это кошмар каждого гетеро, что все геи только и мечтают их соблазнить... сказал, что я не его тип, - голос дрожит. Кажется, его это всерьез задело. Хм. Берт тоже сказал своей первой любви, что она дура, а потом ударил ее лопаткой по голове, но это ж сколько лет ему было... - Ну, а потом я его поцеловал.
Тишина.
- Кретин, - констатирует Берт. - Ему хоть понравилось?
- Он меня оттолкнул, так что не думаю. На следующий день он притащил своего дружка из этой их школы, чтобы типа поговорить со мной. При всей школе.
- Кретин, - тем же тоном произносит Берт. - Не мог место поспокойней выбрать.
- Я испугался. Точнее, я зассал. Он рассказал ему, мог рассказать своей подружке, Финну, а там все узнают, новости по школе разлетаются мгновенно. Поэтому я угрожал ему. Я не собирался его убивать... просто хотел припугнуть, чтобы он не трепал языком. Он и не трепал. Я даже тогда у директора ждал, что он скажет. А он промолчал. Наверное, лучше было бы сказать... не знаю. А потом он перевелся.
Он словно спотыкается.
- Я написал ему письмо. Финн передал, сказал, что Ха... Курт его прочитал. Я там извинился и постарался объяснить, почему все так... он не ответил, ну и ладно, я б на его месте даже читать письмо бы не стал.
- И теперь ты пришел ко мне.
- Ну, я типа думал, вы поймете. В смысле, что он не паникер и вообще крутой. Он намного смелее меня так-то. Признался вам. Я вот не могу своим родителям сказать.
Берт задумчиво фыркает.
- Я догадывался, что он гей. С детства. Может, твои тоже... догадываются. Не думал об этом?
- Я много о чем думал, - серьезно кивает Карофски. - Я читал в интернете, как это бывает. Всякие советы, они там совсем противоположные. Кто-то говорит, что они должны знать, кто-то — что нельзя признаваться, потому что это их ранит. Они типа не для этого меня растили. Всякие истории... про исправительные лагеря, про то, как выгоняют из дома, много чего. Я знаю, что должен что-то сделать. Но не знаю, что именно. Если бы Курт тогда сказал, было бы проще. Меня бы поставили перед фактом.
Он замолкает и обреченно опускает голову.
Хаммел хлопает его по плечу и встает.
- Решайся. Выгонят из дома — можешь приходить в любое время, обещаю.