оно уже не влезает в тот пост О_ООни проигрывают сборной женского отделения.
Проигрывают глупо и позорно: Грантер ловит снитч, но Мариус пропускает мяч за мячом, и Козетта, Далия и Зефина уже откровенно смеются, перекидывая квоффл друг другу. Комбефер, Теодюль и Курфейрак пытаются перехватить инициативу, но это бесполезно: Эпонина и бладжеры тут как тут, и один точный удар отправляет метлу Курфейрака на траву, а самого Курфейрака - в больничное крыло.
- Нам нужен новый вратарь, - заявляет Комбефер на вечернем собрании, и Мариус пристыженно отводит взгляд.
Прувер согласно кивает.
- Над нами даже Монпарнас смеялся! - возмущенно говорит он. - Но у нас нет никого, кто бы мог заменить Мариуса. Только если... - он смотрит на Анжольраса, и тот решительно качает головой.
- Нет. Ни за что.
- Нам придется искать кого-то на стороне, - задумчиво говорит Курфейрак. - Кого-то, кто хорошо играет в квиддич и разделяет наши идеи.
Грантер хлопает по столу.
- Гаврош! - восклицает он, и остальные тут же оборачиваются к нему.
- Он отлично держится на метле, - продолжает Грантер, - и вечно вертится около нас. И потом, он не особенно любит Монпарнаса и его компанию и будет рад играть против своей сестры.
Комбефер вопросительно смотрит на него.
- И он будет лучшим вратарем, чем Мариус, - добавляет Жоли.
- Кто угодно будет лучшим вратарем, чем Мариус, - Прувер кивает, и остальные соглашаются с ними.
Гаврош приходит на следующую тренировку и с легкостью ловит все мячи.
От результатов третьего матча - Петушиный час против женской сборной - зависит, какие команды выйдут в финал, поэтому Друзья Азбуки приходят на решающую игру в полном составе. Пока что у них одна победа и одно поражение. Если выиграет Петушиный час, счет у всех трех команд сравняется, но если выиграют девушки - что чуть более вероятно - то Гаврош встретится на поле со своей сестрой.
Впрочем, главная сила Петушиного часа - это их загонщики. Монпарнас, изящный, женственный и бесконечно жестокий, и Живоглот, настоящий Геркулес подонков, они оба превосходно обращаются со своими битами и не знают жалости.
Но в этот раз им не удается проявить себя: Эпонина и Маньон, загонщики женской сборной, с легкостью отбивают все бладжеры, летящие в сторону их команды, и Мюзикетта ловит снитч уже на девятнадцатой минуте игры. Она пролетает мимо трибуны, где сидят Друзья Азбуки, и Жоли с Леглем срываются со своих мест, чтобы помахать ей.
Девушки выигрывают, и через неделю этим двоим придется решать, за кого болеть.
Анжольраса, впрочем, это занимает мало. Завтра полнолуние, и Козетта уже подтвердила, что он и Баорель смогут превратиться, и инспектор Жавер как раз уехал в Париж по каким-то своим делам, а это значит, что Грантер наконец-то избавится от цепей, которыми он скован каждое полнолуние.
Их ждет долгая прогулка, и Анжольрас улыбается, думая об этом.
Они пробуют превратиться уже этой ночью, и все проходит гладко. В чужой шкуре непривычно, но Анжольрас довольно быстро осваивается на четырех лапах. Он превращается во льва - и в этом нет ровным счетом никакого символизма. Баорель же, кажется, был рожден медведем, а человеческий облик для него - досадное недоразумение. Вдвоем они вполне смогут удержать Грантера, если что-то случится, хотя Козетта советует им не расслабляться и уйти подальше от города.
Они подчиняются, и следующей ночью Грантер до самого рассвета носится по лесу, Баорель несколько раз умудряется заблудиться в трех соснах, а сам Анжольрас собирает в гриву кучу веточек, сухих листочков и прочего лесного мусора, и утром Баорель долго хохочет над ним, вычесывая все это.
Приведя себя в порядок, они возвращаются в замок незамеченными. Козетта, которая сопровождала их сегодня, остается в облике рыси - изящной, легкой кошки, хотя она, как полувейла, должна была бы превращаться в птицу, - если, конечно, то, что Анжольрас слышал о вейлах, правда.
Баорель вновь несет Грантера на руках, и Анжольрас укрывает его шерстяным одеялом. Грантер спит, и Анжольрасу до боли хочется проникнуть в его сон. Впрочем, ему удается уговорить Баореля отнести Грантера в спальню чистокровных - там куда меньше людей, и сон Грантера никто не потревожит. Баорель только кивает. Ему не терпится вернуться к Фейи, и ему дела нет до того, в чьей постели будет отсыпаться Грантер.
Анжольрас ложится рядом с другом и рассеянно касается его волос. Он и сам ужасно хочет спать после этой ночи, - и хочет проснуться вместе с Грантером.
И, если это возможно, просыпаться с ним рядом еще много-много раз.
Осталось только найти способ сказать Грантеру об этом.
nunc est bibendum*
Их чуть не ловят на промежуточном тесте по травологии, когда Грантер, пропустивший из-за прошлого полнолуния важную тему и так и не прочитавший ее, списывает у Анжольраса ответы. Преподаватель не отбирает у них работы, как полагается в подобных случаях, но на всякий случай пересаживает Грантера к Жоли, - и Грантер, высунув язык, принимается списывать у него.
Кое-кто ничему не учится, думает Анжольрас и обещает себе заставить Грантера все выучить. После финала. Возможно.
Впрочем, эти дурацкие мысли вылетают у него из головы, стоит Анжольрасу заметить случайно улыбку Грантера, когда тот возвращается вместе с остальными с тренировки по квиддичу. Вечер субботы, завтра в десять утра - финальный матч, и больше всех волнуется не Комбефер, капитан команды, не Гаврош, у которого завтра первый матч, и не Теодюль, у которого этот матч - последний, а Анжольрас. Он пытается просчитать возможный исход, чтобы решить, когда лучше поговорить с Грантером о... о важном.
Эпонина не будет их щадить, это точно. Но Грантер быстрее Мюзикетты, и, может быть, Гаврош все же не будет пропускать голы так часто, как Мариус. Да нет, точно не будет, он же не собирается, как Понмерси, разинуть рот и весь матч глазеть на Козетту. И сестра, может быть, не станет атаковать его. Или?.. Тенардье, от нее можно ожидать всего.
Анжольрас не говорит о своих подозрениях никому, но напряжение чувствуется в воздухе, и даже Петушиный час молчит. Молчит Монпарнас со своими остротами, молчит Звенигрош, молчит Бабет, молчит Живоглот, и Анжольрас искренне благодарен им за это.
Он лежит в постели, пытаясь уснуть, когда приходит Грантер. Он неслышно проходит по обычно такому скрипучему полу, раздевается почти бесшумно и ложится рядом с Анжольрасом, и тот тут же притягивает друга к себе.
- Пожелай мне удачи, - шепотом просит Грантер, и Анжольрас кивает, гладит его по волосам, перебирает темные пряди. Грантер так давно не приходил к нему сам, слишком давно - и плевать, что прошло не больше месяца. Этот месяц в их возрасте - целая вечность.
Грантер быстро засыпает, и Анжольрас согревает его в объятиях, разглядывает лицо Грантера в тусклом свете старой луны. Ровное дыхание друга успокаивает, и Анжольрас, внезапно осмелев, неловко касается губами губ Грантера. Это длится секунду, не больше, и Грантер уж точно не замечает ничего и не просыпается от этого легкого касания, но Анжольрас все равно отстраняется и поудобнее укрывает Грантера краем тонкого одеяла.
Он скажет ему завтра. После матча, как бы он ни кончился.
*
Гаврош не пропускает ни одного гола. Он словно растраивается, и Далия, Зефина и Козетта напрасно атакуют его.
Эпонина все же целится в него бладжером, но Гаврош уходит от мяча и ловит квоффл, "случайно" роняет его, и его подхватывает Комбефер. Маньон пытается остановить его, но Комбефер делает мертвую петлю, и бладжер пролетает мимо, даже не задев Комбефера.
Первый гол, и трибуны взрываются аплодисментами. Анжольрас аплодирует тоже, отложив ненадолго бинокль, но, едва появляется возможность, снова хватает его и жадно следит за Грантером. Тот пока не вмешивается в игру, но, увидев снитч, бросается за ним, и Мюзикетта тут же повторяет его маневр.
- Лучше бы они поставили ловцом эту их вейлу, - говорит Монпарнас совсем рядом, и Анжольрас вздрагивает. Прувер с неприязнью косится на пришельца.
- Ее зовут Козетта, - возмущенно замечает Мариус, и Монпарнас равнодушно поводит плечами.
- Колетта, Коржетта, Кассетта, какая разница? Она быстрее и лучше держится на метле. Или эта их Дафна.
- Далия, - поправляет Прувер и чуть краснеет, и Анжольрас, который сидит рядом с ним, невольно фыркает. Кажется, выяснился адресат стихов. Или нет?
- Плевать, - лениво тянет Монпарнас. - Суть не меняется. Эта, - он кивает на Мюзикетту, - так себе ловец.
Легль и Жоли тут же возражают, и за спиной Анжольраса мгновенно завязывается горячая дискуссия.
Анжольрас, впрочем, их вовсе не слушает. Он-то знает, кто лучший ловец во всей школе.
Грантер ловит снитч: у самой земли, так низко, что он едва не цепляет ногами траву, и когда Анжольрас берет его руку, чтобы отвести Грантера в замок, он видит грязь у него под ногтями. Баорель пытается уговорить Теодюля донести Грантера до замка на руках, но сам Грантер решительно отказывается, вцепившись в руку Анжольраса.
Он счастлив, он в пятый или шестой раз рассказывает, как он заметил снитч - почти случайно, между прочим, - и Анжольрас несильно сжимает его ладонь.
Фейи предлагает отметить победу, и Баорель вызывается сходить в деревню за "всем полагающимся", но Комбефер одергивает его. Хотя он соглашается, что отпраздновать нужно, и назначает встречу в аудитории кружка через полчаса. Игрокам нужно немного отдохнуть, а болельщики пока подготовят все нужное. Жоли и Легль предлагают пригласить девушек, и остальные соглашаются: дойти до финала - уже победа, и прекрасных дам необходимо поздравить.
Анжольрас фыркает и тянет Грантера за собой.
- Мне нужно поговорить с тобой, - шепотом сообщает он, и Грантер покорно кивает.
По пути к северной галерее Анжольрас успевает двадцать раз передумать и двадцать один раз решиться. Если он не скажет сейчас, он не скажет об этом никогда. Если он все же ошибся, он рискует потерять друга, но если он был прав... он обретет счастье. Так, по крайней мере, ему кажется.
Грантер не задает вопросов, и за это Анжольрас искренне ему благодарен. Усадив его на скамейку в нише, он сам остается стоять и пытается собраться с мыслями.
- Я должен сказать тебе кое-что очень важное, - начинает Анжольрас и сердито кусает губу, злясь на себя за нелепость фразы. Грантер молчит, не сводя с него взгляда, и Анжольрас протягивает к нему руки.
- Я люблю тебя, - тихо говорит он. Грантер резко встает - напряженный, весь как натянутая струна, - и Анжольрас холодеет. Что, если он ошибся тогда? Что, если за Грантера говорило вино? Что, если это шутка? Все эти "если", которые Анжольрас перебирал в голове, снова возникают в его мыслях, и Анжольрас уже хочет повернуться - убежать - исчезнуть, но Грантер молчит и смотрит ему в глаза.
- Это точно ты? - наконец спрашивает он - севшим голосом, неуверенно, - это не чья-то шутка? Это ты?
Анжольрас может только кивнуть.
- Это я, Грантер, - говорит он после паузы. - Я, и я правда очень тебя... - он не может договорить, пытается проглотить ком в горле. Грантер моргает - темные ресницы опускаются и поднимаются, - и Анжольрас решается. Играть - так по-крупному.
Он подается вперед и прижимается губами к губам Грантера, сухим и обветренным, обнимает его, кладет ладонь на его воротник, не желая, чтобы Грантер отстранялся, и через несколько вечных мгновений Грантер отвечает, прижимая Анжольраса к себе.
- Пора возвращаться, - говорит Анжольрас, когда они наконец отрываются друг от друга. Полчаса, отпущенные им Комбефером, давно уже прошли, праздник наверняка в разгаре, и Анжольрас готов поклясться, что Баорель все-таки притащил туда бутылочку эльфийского вина, но это не имеет сейчас никакого значения. Все, что не относится к Анжольрасу и Грантеру, не имеет значения.
Грантер только кивает и снова обнимает его, и Анжольрас позволяет себе еще ненадолго забыть о времени.
Они возвращаются в их аудиторию вместе, и никто не говорит им ни слова из-за их опоздания. Ладони Анжольраса еще слегка колет из-за щетины Грантера, и он невольно улыбается. Ему пятнадцать, он влюблен и любим, и, кажется, он знает, как сделать всё еще лучше.
Жоли и Легль замечают их первыми и машут им, и Мюзикетта, хихикнув, целует в щеку сначала одного, а потом другого. Козетта воркует с Мариусом в уголке, и Анжольрас думает, что они с Грантером, должно быть, выглядели в галерее так же, если не еще глупее.
Они садятся рядом, они держатся за руки под столом, и Анжольрасу приходится держать свой стакан левой рукой, но он лучше прольет вино, чем выпустит сейчас ладонь Грантера.
ватерлооПосле финала у них есть несколько дней на отдых, и уже на четверг назначен первый экзамен - астрономия, ерунда, и никто из кружка даже не пытается готовиться. Все равно им вряд ли будут задавать вопросы сложнее "какая планета идет после Солнца", или, скажем, "у какой из планет спутники - Фобос и Деймос". Грантер находит в библиотеке старый учебник, который подписан именем Жавера, и мысль о том, что инспектор Жавер тоже когда-то был подростком и тоже учился в их школе, кажется им очень странной. Хотя это так: на кровати Гавроша перочинным ножиком вырезана его фамилия.
Астрономию все сдают с первого раза, даже Легль. Грантер вытягивает билет про фазы Луны, и Анжольрас давит смешок, когда Грантер выходит отвечать.
Следующий экзамен - по истории магии, и им приходится подолгу торчать в библиотеке; но, говорит Грантер, над раскрытыми книгами больше звучат слова о любви, чем об учении, и куда больше поцелуев, чем мудрых изречений. Это цитата маггла Абеляра, и Анжольрас гордится собой, что смог опознать ее, но все равно фыркает и хлопает Грантера учебником по лбу, чтобы друг не отвлекался. У них пока есть другие дела - пять билетов про гоблинские войны, например, одно из ключевых событий истории магии, определившее дальнейшее развитие их мира, и потом: Грантер и так приходит теперь к нему каждую ночь.
Они целуют и обнимают друг друга, и Анжольрас ждет чего-то, сам не зная, чего, но Грантер чересчур осторожен, он словно обнимает изваяние, как будто боится, что в следующее мгновение Анжольрас передумает и оттолкнет его. Анжольрас не собирается, напротив, видит небо, он хочет большего, отчаянно желает большего, но он не знает, что должен делать, а Грантер не спешит его учить.
В конце концов они просто засыпают, прижавшись друг к другу.
Но и этого пока достаточно.
Две недели - даже чуть больше - они беззаботно счастливы. Они сдают экзамены - Анжольрас чуть лучше, Грантер, бесконечно отвлекающийся на всё на свете, чуть хуже, - они ждут дня рождения Мариуса - по традиции, именно в этот день у них в компании отмечают все дни рождения за год, - они еще стараются скрывать свои отношения, хотя Грантер считает, что друзья уже давно обо всем догадались.
Но потом приходит очередное полнолуние. Друзья Азбуки выходят гулять целой толпой, оставив в спальне только Жоли и Комбефера, и всю ночь носятся по лесу, играя в непонятные им самим игры. На следующее утро, в среду, дождь смывает их следы, и они возвращаются в школу, принося на белый мрамор холла грязь с ботинок.
Анжольрас сам несет Грантера к себе - с помощью магии, он доверяет ей куда больше, чем собственному телу, и совсем не хочет отдавать лучшего друга силачу Баорелю, - и на входе в спальню чистокровных встречается с Монпарнасом. Тот рассержен, но старается это скрыть, и Анжольрас не считает нужным его расспрашивать. Хотя Комбефер, помогая уложить Грантера, проясняет ситуацию: он в самых решительных выражениях порвал с Монпарнасом, и тот был не особенно этому рад.
Общий день рождения проходит... обычно. Мало чем отличается от обычных собраний кружка, разве что никто не говорит о политике. Грантер и Курфейрак, хихикая, ловят Мариуса и тянут его за уши шестнадцать раз, и Понмерси даже не пытается отбиваться.
Анжольрас вертит в руках письмо от матери, полученное за завтраком. Мадам Анжольрас, фанатично любящая своего единственного сына, просит его - умоляет - приехать домой на каникулы, и сын не знает, стоит ли соглашаться. Он не скучает по дому, и он - самое важное - никак не может остаться на два месяца без Грантера. И не может оставить Грантера одного: на эти каникулы выпадает два полнолуния. А это значит, что Грантер не сможет вернуться домой: родители-магглы не справятся с оборотнем; а оставлять его в школе на два долгих месяца чересчур жестоко. Оставаться здесь на лето - удел тех, кому некуда пойти.
Он переводит взгляд на Грантера, который устраивает шуточную драку с Баорелем, и тут Анжольраса осеняет.
Отозвав друга в сторону, он показывает ему письмо, и Грантер быстро пробегает глазами по листку.
- Хочешь, мы поедем вместе? - спрашивает Анжольрас, и Грантер внимательно смотрит на него.
- Я не смогу поехать домой, - говорит он, возводя глаза к потолку.
- У нас будет где погулять ночью, - Анжольрас берет руку Грантера. - И нас вряд ли кто-то побеспокоит.
- Твои родители будут против.
- Мать сделает все, чтобы я приехал. И я уверен, ты ей понравишься.
Грантер чуть улыбается.
- В этом я сомневаюсь, - он фыркает. - Посмотрим.
Мариус подходит слишком близко и касается рукава Анжольраса.
- А Ирма Буаси тоже там будет? - спрашивает он, и Грантер удивленно моргает.
- Кто такая Ирма Буаси? Она хорошенькая? - он обращается к Анжольрасу, но отвечает снова Мариус.
- Это его невеста, - охотно поясняет он, и Анжольрасу нестерпимо хочется его ударить.
Грантер перестает улыбаться.
- Не... погоди, у тебя... ты... ты помолвлен? - он отступает назад, и Анжольрас кусает щеку изнутри. Чертов Мариус, кто его вообще просил лезть?
- Нас обручили, когда мне было четыре, - торопливо объясняет он. - Я не могу разорвать помолвку, пока мне нет семнадцати, иначе я бы давно это сделал, я клянусь, она дура и думает только о нарядах, и Мариус, иди лучше к своей невесте!
Понмерси кривится, и Анжольрас снова ловит руку Грантера.
- Это обычная практика, - уже чуть спокойнее говорит он. - В нашей спальне ни с кем не помолвлены только Прувер и Курфейрак. И, если честно, я не знаю никого, кто бы любил свою невесту.
Грантер несильно сжимает его ладонь.
- Я подумаю, - он через силу кивает, и Анжольрас обнимает его за плечи.
- Если ты не поедешь, я тоже никуда не поеду. Останусь в школе, - шепчет он. Дома ему нечего делать без Грантера.
я НЕНАВИЖУ дилижансы, бессмысленный и слоупочный транспортАнжольрас пишет матери, что он все же приедет, но ему приходится торговаться, чтобы сократить пребывание Ирмы Буаси в их доме.
В конце концов они сходятся на устраивающих всех условиях: он и Грантер приезжают на все лето, и для Грантера освобождают комнату рядом со спальней Анжольраса, а Ирма Буаси появится у них в гостях только в августе и всего на три недели. Всё остальное время Анжольрас и Грантер будут предоставлены сами себе, и эта новость поднимает им настроение.
Остальные из их компании тоже находят себе пристанище на лето. Большинство уезжает к родителям, но Фейи, как всегда, едет к Баорелю. Он сирота, и ему некуда идти. Жан Прувер остается в школе на все каникулы: он единственный сын любящих родителей, но мсье и мадам Прувер слишком заняты своей работой в министерстве магии, и на Жана у них вечно не хватает времени.
В школе же остаются и главари Петушиного часа, четыре тетрарха, и Эпонина и Гаврош Тенардье. Брат с сестрой собираются все свое свободное время употребить на тренировки по квиддичу, и Козетта тут же предлагает им свою помощь.
Последний экзамен сдан, вещи уложены, и в последний понедельник июня Анжольрас и Грантер оказываются в маггловском дилижансе, который отвезет их в Тулузу. Там они должны будут пересесть на другой дилижанс, идущий в Мон-де-Марсан, где их встретят. Путешествие могло бы быть намного короче, если бы они использовали сеть каминов, но Анжольрас ненавидит этот способ, к тому же возможность хотя бы проездом побывать в родном городе Грантера кажется ему очень заманчивой.
Они садятся рядом, они всю дорогу держатся за руки, и они оба жадно смотрят в окно. Грантер выискивает знакомые места - этим же дилижансом он ездил домой на каникулы несколько лет подряд, - а Анжольрас, который никогда прежде не ездил в маггловских дилижансах, изучает мир магглов. Ему интересно все: темные грязные трактиры, в которых они останавливаются, причудливо одетые крестьяне, которые попадаются на дороге, бедные деревни, нищие, поля, которые кажутся ему бескрайними.
Они прибывают в Тулузу поздно ночью, и им удается поспать пару часов - до отправления дилижанса до Мон-де-Марсана. Там они снова садятся рядом.
Дилижанс отправляется на рассвете, и Грантер показывает Анжольрасу лавку своего отца. Свет там не горит, должно быть, все еще спят, но солнце уже достаточно высоко, чтобы можно было разглядеть вывеску с хитрым узлом из сарделек и названием, написанным на окситанском наречии. Грантер нарисовал - "намалевал", как он говорит, - ее сам, и Анжольрас сжимает его ладонь.
Вскоре Грантер засыпает, положив голову на плечо Анжольраса, и тот гладит его по волосам. Им еще далеко до пункта назначения, и Грантеру стоит отдохнуть. Соседи по экипажу смотрят на них с осуждением, но Анжольрасу плевать.
В Мон-де-Марсане следующим утром их встречает мсье Лафит, доверенное лицо мсье Анжольраса, и они втроем трансгрессируют к воротам поместья.
Грантер с восхищением разглядывает огромный дом - настоящий дворец, построенный еще во времена маггловской Фронды, - и Анжольрас невольно улыбается. Его родители вернутся домой только завтра вечером, и Анжольрас успеет показать другу дом.
Они начинают с его крыла. Эту часть дома перестроили во времена Наполеона, сделав из анфилады обычный коридор, но комната, в которой будет жить Грантер, и спальня Анжольраса соединены между собой потайной дверью. Домашние эльфы уже принесли в комнаты их вещи - бессмысленная эксплуатация живых существ, как будто они не могли сделать это сами, - и Грантер снова зевает. Анжольрас, глядя на него, тоже начинает зевать, и они решают отложить экскурсию по окрестностям на завтра, а пока им лучше отдохнуть после долгой поездки.
Они только разуваются и падают на застеленную кровать, обнявшись, и засыпают сном младенцев.
Их будит рассвет, и они, сменив наконец школьную форму на уже привычную для них одежду магглов, спускаются вниз. Завтрак проходит в неловком молчании: мсье Лафит задает несколько дежурных вопросов о школе, и Анжольрас коротко отвечает на них. У них все в порядке; учителя не слишком строги; они бывают в Дине редко; матчи по квиддичу были интересными; все как всегда. На этом вопросы иссякают, и они могут наконец заняться едой.
После завтрака они собираются на прогулку, и кухарка-домовуха торжественно вручает "молодому хозяину" корзинку с едой, раз уж те не собираются возвращаться домой к обеду. Половины круга бри, бриоши и бутылки шардоне им должно вполне хватить, и Грантер благодарит домовуху, безо всякого смущения встав перед ней на колени. Анжольрас охотно следует его примеру, и домовуха просит их немедленно подняться - и добавляет в корзинку пирожные канеле.
Анжольрас показывает Грантеру свое детство. Дерево, с которого он когда-то упал, чудом ничего не сломав, камни, под которыми он закапывал нехитрые детские сокровища, речка, в которой он купался. Грантер тут же предлагает им искупаться снова, и Анжольрас охотно соглашается. Он любит плавать, а в такую погоду упустить подобный шанс - непростительная глупость.
После они валяются на траве, пьют вино прямо из бутылки и рассказывают друг другу забавные истории из детства - о том, как Грантер до семи лет не выговаривал "р", а Анжольрас дрался с Мариусом на деревянных саблях, сражаясь за Прекрасную Даму - в роли Дамы выступала кукла Ирмы Буаси, потому что Анжольрас отказался драться за саму Буаси, и та смертельно на него обиделась и обижалась еще добрых три часа после дуэли. Грантер хохочет и целует его, и Анжольрас улыбается, отвечая на поцелуй.
Анжольрас случайно проливает вино, пачкая руки, и хочет уже идти к воде, чтобы смыть грязь, но Грантер ловит его руку и тщательно облизывает пальцы друга, не сводя с него напряженного взгляда; когда потом Анжольрас одевается, он пропускает две пуговицы на жилете и не замечает этого, пока Грантер не подходит к нему и не застегивает их сам. Анжольрас списывает свою рассеянность - и румянец, заливший лицо и шею, - на жару и вино, но он знает, что дело совсем не в этом.
Они делают крюк на обратном пути и возвращаются как раз к ужину. Мадам и мсье Анжольрас уже дома, но они встречаются с сыном и его другом только за столом, за которым снова царит неудобная тишина.
Наконец отец кладет вилку.
- Я прежде не слышал вашей фамилии, - начинает он, обращаясь к Грантеру, и тот невольно вздрагивает. - В каком году ваш отец закончил Шармбатон?
Грантер секунду осмысливает вопрос, а потом улыбается - открыто и нагло.
- Он не учился в Шармбатоне, мсье. Но странно, что вы не слышали о нас. Мой отец, видите ли, лучший колбасник во всей Тулузе, а может, и во всем Лангедоке.
- Тогда, м, ваша мать...
- Она тоже из магглов, мсье, - Грантер улыбается еще шире. - Я единственный волшебник в семье.
Отец выглядит растерянным, и Анжольрас давит смешок.
- Значит, вы...
- Грязнокровка, мсье, - услужливо подсказывает Грантер, который сам едва удерживается от смеха. - Кажется, это принято называть так. Да.
Повисает тяжелая пауза, и мать быстро переводит разговор на что-то нейтральное, но отец до конца ужина бросает на сына осуждающие взгляды, на которые тому, впрочем, совершенно плевать.
апд!
"Пир" Платона - про любовь, "Тимей" Платона - про политикуЛето, бесконечное лето, самое лучшее лето в его жизни. Анжольрас проводит все свое время с Грантером: они даже не стараются притворяться, и постель Грантера остается нетронутой. Родители все равно никогда не заходят в его крыло.
В хорошую погоду они уходят гулять - на весь день, часто возвращаясь уже после заката, - а в плохую они остаются дома и валяются на постели, лениво целуясь, читают друг другу вслух, обсуждают все на свете, играют в карты, в шахматы, во что угодно.
Они берут покрывала с кроватей и разыгрывают маггловских античных философов, зачитывают по ролям "Тимея" Платона и долго обсуждают идеальное общество, каким оно должно быть и что для этого нужно сделать, и Грантер снова спорит - и Анжольрас ненавидит его за это и любит за это еще сильнее.
Полнолуние, которого Грантер так боялся, его первое полнолуние вне школы, проходит без проблем. Они всю ночь гуляют, в шутку дерутся - Грантер кусает его, но несильно, не стараясь ранить, - и утром Анжольрас возвращается домой через заднюю дверь, неся Грантера на руках.
Он чудом избегает встречи с домашними эльфами и относит Грантера в свою комнату, укладывает его и укутывает, стараясь не смотреть туда, куда смотреть не стоит, и сам снова ложится рядом с ним.
Засыпая, Анжольрас вспоминает, что надо написать ответ на письмо Комбефера, и с этой мыслью окончательно проваливается в сон.
Он ждет писем от друзей, но ему пишет Ирма Буаси, спрашивая, что Анжольрас хочет на день рождения, и Анжольрас сжигает ее письмо, не отвечая на него. Он не хочет даже вспоминать о ней, ему не до нее, кому может быть дело до своей невесты, когда рядом есть лучший друг, но ему придется потерпеть ее - всего три недели, целых три недели, - и Анжольрас стискивает зубы. Слава небесам, что Грантер рядом с ним.
Ирма приезжает первого числа. Нарядная, жеманная, невыносимо глупая и чересчур надоедливая, и Анжольрас находит три тысячи поводов, чтобы пересекаться с ней как можно меньше. Но теперь они не могут уходить на прогулки каждый день: Ирма настаивает, чтобы Анжольрас обедал с ней и родителями. Она пробует однажды увязаться с ними, но Анжольрас решительно отказывает: не хватало еще, чтобы она висла у него на локте, как она обычно это делает, и смотрела на него влюбленными глазами.
Она смотрит на Грантера с удивлением и с презрительным интересом, как на редкого зверька, которого Анжольрас завел от скуки, и обращается с ним соответственно, и Грантера, естественно, это порядком раздражает, хотя он держит себя в руках. Будь Ирма парнем, Грантер бы уже наверняка с ней подрался, но бить девчонок - бить тех, кто слабее, - он считает ниже своего достоинства. Впрочем, его отношение чуть смягчается тем, что Грантер считает Ирму хорошенькой, хотя и дурочкой, тогда как сама Ирма изрекает однажды: "Грантер - это нечто недопустимое!".
Однако она допускает его, и уже к концу первой недели выясняется, что ей и Анжольрасу куда удобнее общаться через "переводчика".
Грантер учит их играть в жё-де-пом, и они устраивают небольшой турнир, на лужайке возле дома, с ракетками и всем прочим, - Грантер и гувернантка Ирмы против самой Ирмы и Анжольраса. После целого дня игры у них ничья, и за чаем Ирма расспрашивает Грантера о мелочах маггловского мира.
Ее поражает неудобная маггловская одежда - сама мысль о тесном корсете приводит Ирму, привыкшую к мантиям, в ужас.
Анжольраса поражает, что Грантер знает так много о маггловском женском платье.
Вторая неделя начинается хорошо, но терпение Анжольраса на исходе. Ирма не интересуется ничем, что интересно Анжольрасу, даже в маггловском мире ее интересует не социальное устройство, не политический строй Франции, не народ - нет, ее интересуют тряпки, ее интересует, как маггловские дворянки общаются со своими горничными, ее интересует, можно ли маггловским девушкам летать на метлах. Ей плевать на презрение к магглорожденным, ее не коробит обращение "грязнокровка" к тем, кто не имеет в родственниках волшебников.
Она совершенно не думает о будущем, она заботится только о себе.
В свой день рождения Анжольрас просыпается от того, что Грантер легко целует его руку, и улыбается. Сегодня непременно должно случиться что-то хорошее, и даже то, что на эту ночь выпадает полнолуние, не портит ему настроение.
Но реальность рушит его надежды.
Ирма настойчиво требует внимания к себе, требует праздника, требует от Анжольраса вести себя так, как полагается жениху, но он отказывается. Грантера нет рядом, чтобы оттянуть на себя его внимание, и Анжольрас срывается.
Он упрекает и обвиняет ее, она в ответ обвиняет и упрекает его, ссора разрастается, и Ирма, расплакавшись, выбегает из комнаты. Анжольрас переводит дух. Его едва не трясет от злости. Как можно быть такой равнодушной? Даже скептицизм Грантера раздражает его меньше, потому что Грантер - при всей своей циничности - имеет шансы поверить. Он верит - не в их идеалы, возможно, но все же верит хоть во что-то.
На улице накрапывает мерзкий дождь, и Анжольрас находит Грантера в библиотеке. Друг двигается в большом кресле, чтобы они могли поместиться в нем оба, и целует волосы Анжольраса, накручивая светлые пряди на палец. Это совершенно не раздражает, хотя Ирма бесит Анжольраса, даже если просто стоит слишком близко к нему.
Они сидят так вдвоем до обеда, лениво листая толстую книгу о магических травах, и за обедом их ждет ...странная новость.
Ирма Буаси срочно уехала, сказавшись больной, и родители не сомневаются, что это вина Анжольраса.
Грантер под столом пожимает ему руку, и Анжольрас невольно фыркает.
Сама того не зная, Ирма сделала ему лучший подарок на день рождения.
Хотя он не знает тогда, что лучший подарок еще впереди.
Они возвращаются в спальню, и Анжольрас предлагает снова почитать, но Грантер качает головой. Он целует Анжольраса, расстегивает его жилет и осторожно снимает его, проводит ладонями по груди Анжольраса, и тот невольно задерживает дыхание.
Грантер тихо просит его закрыть глаза, и Анжольрас подчиняется. Он доверяет Грантеру.
Но все равно вздрагивает, когда тот проводит ладонью по его груди, животу, опускается ниже, снимает с Анжольраса рубашку, и Анжольрас чуть вздрагивает - они никогда не делали подобного; тело горит изнутри, и Анжольрас подается навстречу Грантеру, запрещая себе открывать глаза. Грантер целует его щеку рядом с ухом, просит его успокоиться - на местном наречии, растягивая гласные, и у Анжольраса снова перехватывает дыхание.
Грантер знает, что делает, касается его умело, но вместе с этим - осторожно, и Анжольрас плавится, прижимается к Грантеру всем телом, трется о жесткую ткань, давится стоном и жадно целует Грантера, кусая его губы. Он пытается сам раздеть Грантера, но он безнадежно путается в пуговицах, пальцы дрожат, и Грантер осторожно отводит его руки - и снова мучительно ласкает Анжольраса.
Это сводит с ума, хочется плакать, хочется смеяться, и Анжольрас вцепляется в простыни, сжимая кулаки до боли, и стонет имя Грантера.
Он переводит дыхание и наконец открывает глаза. Грантер укрывает его одеялом, и Анжольрас просит его лечь рядом.
У них есть еще время до темноты.