Это далекооо не конец, предупреждаю
первую гонку расписываю пока по этапам...
- Бразильская спортсменка возвращается на трассу!
- Увы, бегает она гораздо хуже, чем стреляет…
- Да, сейчас она плетется в самом конце. Правда, практически все сильные бегуньи на штрафном круге, что странно – никогда еще такого оживления на нем не было во время эстафеты.
- Думаю, на третьем-четвертом этапе Бразилия ликвидирует этот разрыв.
- А как она, интересно, смогла отклонить чужие пули?
- Никак. Они сами промахнулись, Рип такого не умеет.
- А мои пули она сможет направить? Стрелок из меня – как учитель младших классов. – Зорин присела на корточки и тут же рывком выпрямилась. – Уй-ё, холодина зверская… Ну долго она там еще?!
- Еще один круг. Зорин, ты что, с пятого раза так и не поняла? По слогам повторяю – е-ще о-дин круг. И ты! Так что молись, чтобы она подольше там копалась…
- Наоборот, meine Sonne. Отбегать – и все…
- А, ну тогда да. Но она там надолго, при ее-то скорости… придется мне за вас всех троих наверстывать. И не светиться при этом, что есть проблема… - Люк задумался. – Но и пешком тащиться я тоже не буду. Где-то на средней скорости, думаю, нормально будет.
- Бежать, мать вашу! Если я не добегу, то мне будет очень плохо! – Рип прибавила скорости. Судья, бросив на нее удивленный взгляд, спокойно прошел мимо.
- Ну в кого я такая неудачница?! Самьеля на меня нет. Стоп, а если попробовать палками отталкиваться от земли?..
- Похоже, до бразильянки дошло, зачем ей дали лыжные палки. Но знаешь, товарищ, меня не покидает ощущение, что без них – да и без лыж – она бы быстрее бежала.
- Как знаешь, товарищ. Но она уже набирает скорость, обгоняя эстонскую спортсменку!
- Да, эстонка очень удивлена, она остановилась и мотает головой, пытаясь понять, где вообще находится.
- Как я смею предположить, товарищ, на трассе…
- Хороший вывод, но думаю, спортсменке это не поможет.
Рип уже надрывно хрипела, старательно перебирая ногами. Проклятые лыжи не желали скользить и идти ровным коньковым шагом, как у остальных спортсменок, зато очень активно разъезжались в стороны, путались и угрюмо трещали на поворотах.
- Если я их сломаю, мне этого не простят. Вот добегу до финиша, Зорин меня сменит, и вот тогда уже… - Погрузившись в мечты, ван Винкль едва не рухнула посреди трассы. Слепцова, разодетая нынче в российский триколор, усмехнулась и покатила дальше, не подав сопернице руки. – Мало мы им вставили во Второй мировой, мало мы их в избах жгли, так они и сейчас туда же! Ай!
Лыжная палка все же сделала самую большую подлянку в своей жизни. Она предательски сломалась.
Произнеся три непереводимых без потери смысла матерных выражения, Рип достала из потайного кармашка изоленту мрачного синего цвета.
- Гитлерюгенд всегда готов! – изрекла «спортсменка», проверяя починенный инвентарь. – Хм, вроде держится. Значит, можно идти дальше!
- Мне почему-то кажется, что бразильянка раньше работала секретаршей. У них тоже всегда все наготове на самый форс-мажорный случай.
- Товарищ, ты так много знаешь о секретаршах, что я тебе завидую.
- Опыт, товарищ, опыт…
- И вот цвет хаки на стрельбище. Проще говоря – я доползла. Как тушканчик-снайпер, честное слово… - Рип прицелилась. В судью, он что-то там махал ей флажком, а без очков ван Винкль видела плоховато. Зато оптика на винтовке позволяла разглядеть его в мельчайших подробностях.
Уже нажав на курок, Рип поняла, что пуля, ускоряясь, летит в этого самого судью и он, кажется, же бледно-зеленый от ужаса. Прильнув к прицелу, она усмехнулась. Нет, не зеленый. Такой изысканный лиловый оттенок…
«Платье хочу такого цвета, надо будет выпросить».
- И снова нас поражают меткой стрельбой.
- И снова, товарищ, бразильянка пугает болельщиков. Непостижимым образом пуля отклонилась от своей траектории и улетела в мишень. Закрыла на этот раз, увы, только два кружка, но вот уже Рип ван Винкль прицеливается второй раз.
- Мне кажется, товарищ, или целится она в своих товарищей по команде, которые оживленно разговаривают на трибуне?
- Да, именно туда она, похоже, и собирается выстрелить.
- И какого фига она стоит спиной к мишени?.. – Зорин поправила шапочку.
- Светится. Пиарится. Почему бы и не порекламировать ей себя, любимую? – Люк растекся по скамейке. – Я тут уже заскучал, да еще и ходит эта немецкая сборная… Слушай, в Баварии правда такой кошмарный акцент?
- Баварский акцент – это к Майору. Эти, - Блиц мотнула головой в сторону немцев, - откуда-то с севера. Точнее сказать не могу, но кажется, Росток.
- Как жаль, что нужно стрелять в мишени. Я бы Зорин да за такое… «Дайте ей под зад, чтобы бежала быстрее». А вот и побегу! Еще посмотрим на тебя и посмеемся! – Рип яростно выжала все, что могла. Скорости не прибавилось, зато затрещала еще и вторая палка. Копчик принял это как сигнал к действию и зачесался. – Ну, блин! Хотя нет, едой ругаться нельзя, Майор меня обматерит полным списком дивизий…
- Все, свет души моей и ужас мозга, цепляй обмундирование. Главное, сосредоточься на стрельбе! Бегаешь ты ничего так, не позорно, но стреляешь омерзительно, честно говорю. – Люк пригнулся, пережидая реакцию на свои слова, и повернул голову в сторону предполагаемого места появления Рип. – Вон Вильхелм уже стартанула, держись за ней или обгоняй. Не бойся отстать, я там наверстаю.
- И вот бразильцы доползли до передачи эстафеты. Новую спортсменку зовут Зорин Блиц.
- Товарищ, мне кажется, или тут отчетливые претензии на скорость?
- Скорости пока не заметно, хотя дама впечатляет. Мышцы видны даже сквозь шапочку. Бежит пока вроде неплохо, но не напрягается особо. Возможно, это и правильно…