очень интересно в отзывах на фики читать, что людям понравилось, а что нет потому что мне самой обычно нравятся совершенно другие места а читатели часто вылавливают удачные фразы, которые пришли в последний момент, и игнорируют куски, которые я крутила в голове по нескольку дней, стараясь подобрать слова получше
пиздоблядский экзамен по истории азии и африки, который я вряд ли сдам с первого раза и к котрому я еще даже не допущена, назначен на день ватерлоо я вижу в этом злую иронию
надо сделать список долгов, пусть он меня мотивирует.
Олимпия Де Гуж «Декларация прав женщины и гражданки», 1791 годМужчины, можете ли вы быть справедливыми? Этот вопрос задает вам женщина. Вы не можете приказать ей молчать. Скажите мне, кто дал вам право унижать мой пол? Ваша сила? Ваши таланты? Взгляните на нашего Мудрого Творца, на величие природы, к гармонии с которой вы стремитесь, и, если сможете, найдите еще хоть один пример такого же деспотизма. Изучите мир животных, наблюдайте стихии, исследуйте растения и, наконец, все возможные органические формы существования и признайте свое поражение перед лицом тех доказательств, которые я вам предлагаю. Попробуйте, если конечно у вас получится, описать еще хоть один случай подчинения одного пола другому. Такое есть только в нашем обществе, потому что вся остальная природа устроена гармонично. Она образец вечного сотрудничества полов.
Только мужчины сделали из естественного разделения принцип. Нелепый, слепой, псевдонаучный и деградировавший – в эпоху просвещения и мудрости! – до полного невежества, мужчина хочет повелевать, поскольку только он наделен умственными способностями. Он делает вид, что поддерживает Революцию, хочет равноправия и на этом останавливается.
Матери, дочери, сестры [и] гражданки требуют права быть представленными в Национальном собрании. Полагая, что неосведомленность и пренебрежение правами женщин – корень всех проблем нашего общества, мы решили выдвинуть торжественную декларацию естественных, неотъемлемых и священных прав женщин. Декларация призвана служить постоянным напоминанием всем членам общества об их правах и обязанностях, обеспечивать законность любых действий мужчин и женщин и обеспечивать поддержание нравственности в обществе. Итак, пол, чья красота и смелость, подтверждаемая муками материнства, признает и заявляет в присутствии и под покровительством Господа Бога следующие Права Женщины и Гражданки:
Статья 1 Женщина рождена свободной и равной в правах мужчине. Социальные различия объясняются только соображениями целесообразности.
Статья 2 Целью любого политического объединения является утверждение естественных и неотъемлемых прав женщин и мужчин. К таковым относятся свобода, собственность, безопасность и сопротивление насилию (подавлению).
Статья 3 Принцип суверенитета изначально заложен в идее нации, которая представляет собой союз женщин и мужчин. Никто и ничто не может реализовывать власть, не данную ему государством.
Статья 4 Свобода и справедливость заключаются в возвращении всего, что принадлежит другим. Поэтому единственным ограничением для реализации естественных прав женщин является постоянная тирания со стороны мужчин. Это ограничение должно быть упразднено, как того требуют законы природы и человеческого разума.
Статья 5 Законы природы и человеческий разум осуждают все действия, наносящие вред обществу. Все, что разрешают эти мудрые и священные законы, не может быть запрещено, и никого нельзя заставить делать то, что не предписано этими законами.
Статья 6 Законы должны выражать всеобщую волю, все граждане, как женщины, так и мужчины, должны лично или через своих представителей содействовать законотворчеству. И мужчины, и женщины должны быть равны перед законом, иметь одинаковый доступ к государственным постам, почестям, общественной деятельности согласно их способностям и на основании их талантов и добродетелей.
Статья 7 Ни одна женщина не является исключением. Ее могут обвинить, арестовать и содержать под стражей в случаях, оговоренных в законе. Женщины наравне с мужчинами подчиняются закону.
Статья 8 Закон должен устанавливать только такие наказания, необходимость которых очевидна. Наказание может осуществляться только так, как предписывает закон, принятый до совершения того или иного преступления.
Статья 9 Если женщина признана виновной, то она должна понести наказание, определенное законом.
Статья 10 Никто не должен быть наказан за собственные взгляды. Женщина может взойти на эшафот, следовательно, она может взойти и на трибуну, при условии, что в ее выступлении не содержится призыв к свержению законного режима.
Статья 11 Самым драгоценным для женщины является право на свободное изложение своих мыслей и мнений. Свобода подразумевает признание детей их отцами, поэтому любая женщина, не обращая внимание на варварские предрассудки, может открыто заявить: “Я мать твоего ребенка”. Исключение может быть сделано, чтобы противостоять ограничению свободы в случаях, предусмотренных законом.
Статья 12 Гарантия прав женщин и гражданок принесет пользу всем; эта гарантия должна быть претворена в жизнь ради всеобщего блага, а не ради тех, кому доверено следить за исполнением декларации.
Статья 13 Вклад женщин и мужчин в общественную деятельность, а также их участие в управлении должны быть одинаковыми. Если женщина на равных выполняет тяжелую работу, то она должна принимать участие в распределении должностей, постов и всех других благ.
Статья 14 Мужчины и женщины имеют право проверять, лично или через своих представителей, необходимость пожертвований со стороны общества. Этот пункт распространяется на женщин, только в том случае, если им гарантируется равная степень участия в процессе распределения материальных благ и управления обществом, в том числе в определении размера, основания, процесса и продолжительности сбора налогов.
Статья 15 Женщины, объединенные с мужчинами для упрощения процедуры налогообложения, имеют право потребовать отчет о распределении налогов у любого представителя властей.
Статья 16 Ни в одном обществе невозможна конституция, в которой не гарантировались бы естественные права, и не утверждалось бы разделение властей. Конституция является лишь фикцией, если в ее разработке не принимали участие большинство граждан страны.
Статья 17 Собственность принадлежит обоим полам. И для мужчин, и для женщин, обладание собственностью – священное и нерушимое право. Никого нельзя лишить собственности, поскольку таков истинный закон природы. Единственно возможным случаем будет законное требование общества, и то только на условиях предварительной и справедливой компенсации.
Постскриптум
Женщина, очнись. Набат разума раздается по всему миру. Осознай свои права. Огромное царство природы больше не окружено предрассудками, фанатизмом, суевериями и ложью. Пламя истины разогнало тучи глупости и узурпаторства. Силы раба умножились, и он сбросил свои оковы. Но, освободившись, он стал несправедлив к своим ближним. О, женщины! Когда же вы прозреете? Что вы получили от Революции? Усилившееся презрение, более очевидное пренебрежение. На протяжении столетий у вас была власть только над мужскими слабостями.
Почему вы боитесь потребовать того, что причитается вам по мудрым законам природы? Или вы боитесь, что наши французские законодатели, эти блюстители нравов, живущие по меркам давно минувших дней, снова спросят: “Женщины, а что же у вас общего с нами?” “Все”, – ответите им вы. Если они будут упорствовать, не бойтесь использовать силу разума для борьбы с необоснованными претензиями на господство, объединяйтесь под знаменем философии, употребите всю свою энергию и вскоре вы увидите, как высокомерные мужчины, которые ранее были лишь услужливыми обожателями, станут делить с вами дары божественной мудрости. Какие бы преграды не стояли на вашем пути, в вашей власти освободить самих себя. Вам стоит только захотеть. Измените свой статус в обществе. И поскольку в данный момент обсуждается вопрос о всеобщем образовании, давайте проследим за тем, чтобы законодатели не обошли вниманием вопрос женского образования.
Женщины нанесли больше вреда, чем сделали добра. Их уделом были ограничения и притворство. Та власть, которая была отнята у них, нашла воплощение в арсенале женских хитростей. Они стали прибегать ко всем возможным видам обольщения, и даже самый целомудренный не смог перед ними устоять. Им подчинялись и меч, и яд. Они повелевали преступлениями. Руководство Францией, например, веками зависело от тех, с кем сильные мира сего проводили ночи; ни одна государственная проблема не оставалась тайной для женщины: назначения в посольствах, в армии, министерствах, церкви. Наконец, все мужчины, в мундире или сутане, пали жертвой алчности и амбициозности женщин, которых презирали и перед которыми преклонялись.
Что можно сказать в этой противоречивой ситуации? У меня есть только мгновение, чтобы изложить свои взгляды, но именно к этому мгновению будет приковано внимание наших потомков. При старом режиме все было порочно, все неправильно. Но взять хотя бы отношение к греху – что изменилось сейчас? Женщине нужно было быть всего лишь красивой и приятной. Если она обладала этими качествами, то она могла наслаждаться многими прелестями жизни. И если она ими не воспользовалась, то это считалось странностью или проявлением некой нелепой философии, которая заставляла женщину презирать богатство. Тогда в глазах общества она становилась сумасшедшей. Самые недостойные добивались уважения богатством, женская коммерция стала чем-то вроде особой отрасли в высших слоях общества, которая отныне прекратит свое существование. Если же она останется, то революция потерпит поражение.
В новых условиях мы никогда не будем чисты. Однако всегда можно заставить других поверить, что женщине закрыт путь к радостям жизни, если мужчина покупает ее, как раба на африканском побережье. Разница известна всем: раб подчиняется хозяину, но если хозяин дарует ей свободу, не прибавив к ней материального вознаграждения, то что станет с женщиной в том возрасте, когда красота уже уходит? Она ощутит всю силу общественного порицания, и для нее будут закрыты даже двери благотворительных организаций. Про нее скажут: “Несчастная старушка, почему же она не обеспечила себя?”.
Разум подсказывает другие, более пронзительные примеры. Молодая неопытная женщина, соблазненная любимым мужчиной, оставляет отчий дом, чтобы следовать за ним. Неблагодарный бросит ее через несколько лет, а чем старше она становится, тем чаще его измены. Он уйдет от нее, даже если у них есть дети. Если он богат, то он не посчитает нужным обеспечить своих детей. Он будет чувствовать себя совершенно безнаказанным, поскольку его оправдает любой суд. Если он женат, то любые другие обязательства будут признаны незаконными.
Как же противостоять греху? С помощью закона о равном разделении собственности между мужчиной и женщиной и об их равном участии в управлении обществом. Совершенно очевидно, что выходцы из богатых семей только выиграют от такого закона. А что же ожидает тех, кто живет честно и достойно, но в нужде? Бедность и позор. Если девушка не обладает выдающимися талантами в музыке или рисовании, ей закрыт доступ к любому участию в общественной жизни, какими бы способностями она не обладала. Сейчас я ограничусь лишь набросками, через несколько дней я подробно изложу свою политическую платформу, снабдив свое сочинение необходимыми комментариями.
Я снова возвращаюсь к вопросу морали. Брак – могила доверия и любви. Замужняя женщина может бесстыдно рожать незаконных детей своему мужу и оставлять им наследство, которое им не принадлежит. Незамужняя женщина может лишь одно: древние бесчеловечные законы не позволяют ей дать своему ребенку имя и богатство его отца. Никаких новых законов, регулирующих этот вопрос, принято не было. Если вы посчитаете парадоксальной и бессмысленной мою попытку дать моему полу право на постоянство, то я предоставлю мужчинам пожинать плоды моего начинания. Но пока мы ждем, можно начать подготовку с внедрения всеобщего образования, с возвращения к нравственным истокам и к уважению института брака.
Форма Общественного договора между Мужчиной и Женщиной.
Мы, …….. и ………. , по собственному желанию, соединяемся до конца наших жизней и до конца наших чувств друг к другу и принимаем следующие условия: мы намерены сделать наше состояние общим, оставляя за собой право разделить его по своему усмотрению между нашими детьми и теми, к кому испытываем особенную привязанность. Мы признаем, что наша собственность принадлежит нашим детям, независимо от того, кто является их настоящим отцом или матерью, и все дети имеют равное право на нашу фамилию. Таким образом, в случае развода мы обязаны разделить наше имущество и определить ту часть, которая по закону достанется нашим детям. В случае идеального союза тот, кто умрет первым, оставит свою долю собственности в пользу детей, а если кто-то умрет бездетным, то супруг или супруга по праву получит долю усопшего, если только покойный не завещал ее в пользу кого-то еще.
Я предлагаю вот такую форму брачного контракта. Я могу представить, как поднимутся против нее лицемеры, ханжи, духовенство и прочие. Немногие смогут понять, что только таким образом можно прийти к гармонии в обществе. Я постараюсь привести несколько примеров. Богатый бездетный эпикуреец считает приемлемым для себя посещать семью своего бедного соседа и увеличивать численность его семьи. Если будет закон, позволяющий жене бедняка отдать своего ребенка в богатую семью, общество лишь выиграет от этого, а нравственность возрастет. Возможно, этот закон будет способствовать сохранности собственности и убережет кого-то от приютов для бедняков. Возможно, тогда лжефилософы перестанут выступать против естественных законов нравственности, а может, они просто запутаются в своем ворохе цитат.
Кроме того, я бы хотела, чтобы был закон, защищающий вдов и молодых женщин, обманутых лживыми обещаниями мужчин, к которым они испытывали привязанность. Я бы хотела, чтобы этот закон заставил таких мужчин придерживаться данных ими обещаний или, по крайней мере, выплатить штраф, соизмеримый с размером его состояния. Опять же, я бы хотела, чтобы этот закон был суров и к женщинам, имеющим наглость требовать защиты от закона, который они сами нарушили, но при условии, что имеются доказательства их преступления.
В то же время, как я писала в книге “Простое человеческое счастье” (1788), эти проститутки должны быть размещены в специальных кварталах. Не проститутки больше всего способствуют падению нравов, а “приличные” женщины из общества. Поэтому последние могут измениться сами, помогая падшим женщинам. Эта сестринская связь сначала может вызвать определенный беспорядок, но впоследствии ее результатом будет полная гармония.
Я предлагаю надежный способ спасения женских душ. Женщинам нужно разрешить заниматься мужскими занятиями. Если мужчины будут упорствовать и продолжать считать такой путь неэффективным, то надо обязать их делить свою собственность с женщиной по закону. Предрассудки исчезнут, нравы станут более чистыми, природа вновь вступит в свои права. Добавьте к этому отмену безбрачия среди священников и укрепление королевской власти, и тогда во Франции будет гарантирован порядок.
Крайне необходимо упомянуть закон в защиту цветного населения наших колоний. Есть еще среди нас люди, которые остались глухи к идеям гуманизма и разума. Нетрудно заметить этих возмутителей спокойствия. Они есть даже среди депутатов Национального собрания. Они разжигают огонь в Европе, в надежде, что он перекинется и на Америку. Колонисты претендуют на господство над людьми, чьими отцами и братьями они являются. Отрицая законы природы, они хотят оправдать свое право на господство цветом своей кожи. Эти нелюди говорят: “Наша кровь течет в их жилах, но мы прольем ее, если будет нужно удовлетворить наши амбиции”. Вот так отцы презирают своих детей. Они глухи к голосу крови. Они пытаются решить проблемы Европы, начав кровопролитие в Америке.
Иногда кажется, что Господь Бог придумал свободу не для человеческого общества. Только закон имеет право ограничивать свободу, но закон должен быть одинаков для всех. Национальное собрание должно быть свободным в своих решениях, но не выходить за рамки закона. Пусть свобода правит во Франции и оберегает нашу страну от новых бед, которые могут быть еще страшнее старых. Я считаю, что первым делом нужно примирить законодательную и исполнительную ветви власти, поскольку представляется, что одна всесильна, а другая беспомощна, а это может привести к краху Франции. Я думаю, что две эти ветви власти, как мужчина и женщина, должны объединиться и работать на общее благо.
[8:48:21] #айванванечкаванютка: просто блин [8:48:25] #айванванечкаванютка: когда я про дантона читала [8:48:28] #айванванечкаванютка: еще давно [8:48:34] #айванванечкаванютка: меня просто в самую печень поразило [8:48:39] #айванванечкаванютка: он был в отъезде, и его жена умерла [8:48:42] #айванванечкаванютка: ее похоронили [8:48:49] #айванванечкаванютка: он вернулся и велел ее откопать, чтобы проститься [8:48:57] #айванванечкаванютка: мадам дантон - первая стюардесса в истории
читать дальшеГрантер наблюдает. Он сидит в своем углу, неизменно каждый раз напиваясь, и иногда выдаёт страстные речи, которые диктуют ему вино и абсент. Он наблюдает — и многое видит даже сквозь вечный алкогольный туман, многое видит из того, что не хотел бы видеть.
Анжольрасу нравится убеждать. Он верит в то, что говорит, и искренне желает всем остальным тоже наконец прозреть, и поэтому когда знакомый Курфейрака, которого тот притащил в дальнюю комнату кафе "Мюзен", говорит о величии Корсики, Анжольрас... он просто не может промолчать, конечно, и тут же возражает этому новенькому. Слово за слово, и только Комбеферу удается унять их красноречие. Грантер салютует ему бутылкой и продолжает пить.
Мариус — так зовут этого бонапартиста — иногда появляется в кафе, и каждый раз у них с Анжольрасом начинается спор об одном и том же. Анжольрас, обычно немногословный, исполнен желания переубедить Мариуса, а Мариус, свято верящий в гений императора, отстаивает свою позицию с одним и тем же — небольшим — набором аргументов. Но им обоим нравятся эти споры, и никто уже не думает их разнимать. Грантер наблюдает, и ему не нравится то, что он видит.
Они все привыкают к этим беседам, и их встречи сложно представить без упоминаний Бонапарта — о нём начинает говорить и Анжольрас, который, впрочем, не спешит избавляться от роялистского Буонапарт. Всё идёт хорошо. Они продолжают бороться с неграмотностью, Фейи с восторгом рассказывает о том, что Бонапарт сделал для Польши, Грантер снова пьёт. Но Мариус не приходит на следующую встречу, а потом ещё на одну, а потом Курфейрак говорит однажды, что Мариус влюбился в некую мадмуазель Чёрную и купил ради этого новый костюм, и Анжольрас до конца вечера не говорит ни слова.
— Ты можешь поговорить об императоре со мной, — говорит Грантер на следующем собрании, когда ясно, что Мариус снова не появится, но Анжольрас едва замечает его. — Иди проспись, — говорит он разочарованно и устало. И Грантер возвращается на прежнее место.
запись на полях меня упороло сериалом по джейн остин видео-блог лиззи беннет в современной калифорнии, сто серий, тонкие отсылки к канону, есть английские сабы, нет русских сабов
перевод на нотабеноиде я сделала, теперь нужно научиться делать .srt-сабы, чтобы их туда залить желающие помочь с переводом, я призываю вас
сериал правда шикарный я просто тащусь серии от двух до девяти минут dsadfjafgjhaflgkjfh; просто красавчик уикхем милашка лидия сказочная джейн МИСТЕР КОЛЛИНЗ ПРОСТО КОСМОС и так далее
моя жизнь - это ебаные качели между РВЕТ НА КОТЯТ МИР ПРЕКРАСЕН ВСЕХ ОБНЯТЬ АНЯНЯНЯНЯНЯ и ВСЕ ЕЩЕ НЕ КОНУНГ НИКОГДА НЕ СТАНУ КОНУНГОМ СОЛНЦЕ ЕБАНЫЙ ФОНАРЬ КАК ЕМУ ТАМ ПОД ЗЕМЛЕЮ Я ПРОЕБАЛ СВОЮ ЖИЗНЬ КОГДА МНЕ БЫЛО ДВЕНАДЦАТЬ
переход из одной стадии в другую абсолютно, блядь, непредсказуем я могу быть в одном окне унянян и мимими, а в другом СТРАДАТЬ™ и УБИВАТЬСЯ™ что с этим делать ТТ_ТТ
цифры в скобках - (часть - книга - глава) я постаралась поубирать все лишнее, но это же гюго, блин
читать дальше(3-7-3) С 1830 по 1835 год «нижним трюмом» Парижа правила четверка бандитов: Звенигрош, Живоглот, Бабет и Монпарнас. * Но поистине зловещую фигуру представлял собой Монпарнас. Монпарнас был совсем мальчик; ему не исполнилось и двадцати лет, у него было смазливое лицо, губы точно вишни, прекрасные черные волосы, сияние весны в глазах; он олицетворял собой все пороки и был способен на всякое преступление. Дурное, перевариваясь, пробуждало в нем аппетит к худшему. Он начал с гамена, вырос в уличного шалопая, а из последнего превратился в грабителя. Ремеслом этого миловидного юноши, женственного, грациозного, сильного, томного и жестокого, являлся грабеж с убийством. Шляпа его была заломлена слева по моде 1829 года, чтобы видна была взбитая прядь волос. Он носил редингот, хотя и не первой свежести, но великолепного покроя. Монпарнас был ходячей модной картинкой, но картинка эта не выходила из нищеты и занималась убийством. Единственной причиной, которая толкала этого молодчика на преступления, было желание наряжаться по моде. Первая же гризетка, бросившая ему: «Какой красавчик!», наложила печать проклятия на эту душу и обратила этого Авеля в Каина. Считая себя красивым, он пожелал стать щеголем. А первое требование щегольства – праздность; но праздность бедняка – путь к преступлению. Мало кто из разбойников наводил такой ужас, как Монпарнас. В восемнадцать лет у него на совести уже было несколько трупов. Немало прохожих лежало, раскинув руки, ничком в луже крови на темном пути этого негодяя. Завитой, напомаженный, с талией в рюмочку, неизменно сопровождаемый восхищенным шепотом бульварных девок, с искусно повязанным галстуком, с кастетом в кармане и цветком в петлице, – таков был этот модник подземного мира.
(3-7-4) Эти четверо бандитов представляли собой нечто вроде Протея, ускользающего от лап полиции и старающегося увернуться от нескромных взглядов Видока, «пламени, древа, воды принимая обличья», заимствуя один у другого прозвища и уловки, прячась в собственной тени, служа друг другу тайником и убежищем, освобождаясь от собственной своей личности так же легко, как от накладного носа в маскараде, то уменьшаясь до такой степени, что казались одним существом, то разрастаясь так, что даже сам Коко-Лакур принимал их за целую толпу. Эту четверку нельзя было считать четырьмя людьми: то был таинственный разбойник о четырех головах, дерзко орудовавший в Париже, чудовищный полип зла, ютящийся в склепе, вырытом под зданием человеческого общества. Пользуясь разветвленной сетью подземных связей, Бабет, Живоглот, Звенигрош и Монпарнас взяли подряд на все злодеяния в департаменте Сены. Они расправлялись с прохожими, вдруг, как из-под земли, появляясь перед ними. Изобретатели новшеств по этой части, люди, замышлявшие черное дело, обращались к ним для его осуществления. Достаточно было представить четырем негодяям план, а постановку они уже брали на себя. Они сами разрабатывали сценарий драмы. Для них не составляло труда подыскать необходимое число и подходящий состав исполнителей для любого покушения, если нужна была подмога, а дело являлось достаточно выгодным. Когда готовилось преступление, где не хватало рук, они поставляли сообщников. Они держали труппу актеров тьмы, годных на все роли для трагедий, сочиняемых в разбойничьих трущобах. Они собирались обычно с наступлением ночи – час их пробуждения – на одном из пустырей, прилегавших к больнице Сальпетриер. Там они держали совет. В их распоряжении было двенадцать часов темноты, и они обсуждали, как лучше их употребить. «Петушиный час» – под таким названием было известно в подземном мире деловое товарищество четверых. На старом красочном народном языке, который с каждым днем все более и более забывается, «петушиный час» означает время перед рассветом, так же как «час, когда впору волка за собаку принять», означает сумерки. Прозвище Петушиный час происходило, вероятно, от того часа, когда кончалась ночная работа бандитов, ибо с рассветом привидения исчезают, а грабители разбегаются. Всех четверых знали под этой кличкой. Как-то председатель суда присяжных посетил в тюрьме Ласнера и допрашивал его по поводу одного преступления, в котором тот не сознавался. «Кто же это сделал?» – спросил председатель. Ласнер дал следующий ответ, загадочный для судьи, но понятный всякому полицейскому: «Может быть, Петушиный час».
(3-8-21) – А где Монпарнас? – Первый любовник остановился поболтать с твоей дочкой. – С которой? – Со старшей.
(4-2-2) Кроме того, ускользнул от Жавера и Монпарнас. Приходилось выжидать другого случая, чтобы наложить руку на этого «чертова франтика». Действительно, Монпарнас, встретив Эпонину, караулившую под деревьями бульвара, увел ее с собой, предпочитая быть Неморином с дочерью, чем Шиндерганнесом с отцом. Он избрал благую часть. Он остался на свободе.
(4-4-2) Другой был тонкий, стройный, подобранный. Он соразмерял свои шаги с шагом первого, но в преднамеренной медлительности его походки чувствовались гибкость и проворство. В нем было что-то хищное и внушавшее беспокойство, вместе с тем весь его облик выдавал «модника», по выражению того времени. У него была отличная шляпа, черный сюртук в талию, хорошо сшитый и, вероятно, из прекрасного сукна. В том, как он держал голову, сквозили сила и изящество, а под шляпой в сумерках можно было различить бледный юношеский профиль с розой во рту. Этот второй силуэт был хорошо знаком Гаврошу: то был Монпарнас. * Монпарнас на охоте, в такой час, в таком месте – это не обещало ничего хорошего. Гаврош почувствовал, как его мальчишеская душа прониклась жалостью к старику. Что делать? Вмешаться? Это будет помощью одного слабосильного другому! Монпарнас бы только посмеялся. Гаврош был уверен, что этот страшный восемнадцатилетний бандит справится со стариком и ребенком в два счета. * Монпарнас поднялся, но старик продолжал его держать. У Монпарнаса был униженный и разъяренный вид волка, пойманного овцой. * Старик спрашивал, Монпарнас отвечал. – Сколько тебе лет? – Девятнадцать. – Ты силен и здоров. Почему ты не работаешь? – Ну, это скучно. – Чем же ты занимаешься? – Бездельничаю. – Говори серьезно. Можно ли сделать что-нибудь для тебя? Кем бы ты хотел быть? – Вором. * И старик, выпустив Монпарнаса, положил ему в руку кошелек. Монпарнас сразу взвесил его на руке и с привычной осторожностью, как если бы он украл его, тихонько опустил в задний карман своего сюртука. Затем старик повернулся и спокойно продолжал прогулку. – Дуралей! – пробормотал Монпарнас.
(4-6-2) Когда они доедали хлеб и дошли уже до угла мрачной Балетной улицы, в глубине которой виднеется низенькая и зловещая калитка тюрьмы Форс, кто-то сказал: – Смотри-ка, это ты, Гаврош? – Смотри-ка, это ты, Монпарнас? – ответствовал Гаврош. К нему подошел какой-то человек, и человек этот был не кто иной, как Монпарнас; хоть он и переоделся и нацепил синие окуляры, тем не менее Гаврош узнал его. – Вот так штука! – продолжал Гаврош. – Твоя хламида как раз такого цвета, как припарки из льняного семени, а синие очки – точь-в-точь докторские. Все как следует, одно к одному, верь старику! – Тише, – одернул его Монпарнас, – не ори так громко! И он быстро оттащил Гавроша подальше от освещенных лавочек. Когда они оказались под черным сводом каких-то ворот, укрытые от взглядов прохожих и от дождя, Монпарнас спросил: – Знаешь, куда я иду? – В монастырь Вознесение-Поневоле, – ответил Гаврош. – Шутник! – И Монпарнас продолжал: – Я хочу разыскать Бабета. – Ах, ее зовут Бабетой! – ухмыльнулся Гаврош. Монпарнас понизил голос: – Не она, а он. – Ах, так это ты насчет Бабета? – Да, насчет Бабета. – Я думал, он попал в конверт. – Он его распечатал, – ответил Монпарнас. И он быстро рассказал мальчику, что утром Бабет, которого перевели в Консьержери, бежал, взяв налево, вместо того чтобы пойти направо, в «коридор допроса». Гаврош подивился его ловкости. – Ну и мастак! – сказал он. Монпарнас прибавил несколько подробностей относительно бегства Бабета и окончил так: – О, это еще не все! Гаврош, слушая Монпарнаса, взялся за трость, которую тот держал в руке, машинально потянул за набалдашник, и наружу вышло лезвие кинжала. – Ого! – сказал он, быстро вдвинув кинжал обратно. – Ты захватил с собой телохранителя, одетого в штатское. Монпарнас подмигнул. – Черт возьми! – продолжал Гаврош. – Уж не собираешься ли ты схватиться с фараонами? – Как знать, – с равнодушным видом ответил Монпарнас, – никогда не мешает иметь при себе булавку. Гаврош настаивал: – Что же ты думаешь делать сегодня ночью? Монпарнас снова напустил на себя важность и сказал, цедя сквозь зубы: – Так, кое-что. – И сразу, переменив разговор, воскликнул: – Да, кстати! – Ну? – На днях случилась история. Вообрази только. Встречаю я одного буржуа. Он преподносит мне в подарок проповедь и свой кошелек. Я кладу все это в карман. Минуту спустя я шарю рукой в кармане, а там – ничего. * Хотя Монпарнас по своей натуре и мало чему удивлялся...
Вдруг Монпарнас задумался. – Ты узнал меня слишком легко, – пробормотал он. И, вынув из кармана две маленькие штучки, попросту две трубочки от перьев, обмотанные ватой, он всунул их по одной в каждую ноздрю. Нос сразу изменился. – Это тебе к лицу, – сказал Гаврош, – сейчас ты уже не кажешься таким уродливым. Оставь это навсегда. Монпарнас был красивый малый, но Гаврош был насмешник. – Без шуток, – сказал Монпарнас, – как ты меня находишь? И голос тоже у него стал совсем другой. В мгновение ока Монпарнас стал неузнаваем. – Покажи-ка нам Петр-р-рушку! – воскликнул Гаврош. Малютки, которые до сих пор ничего не слушали и были сами заняты делом, ковыряя у себя в носу, приблизились, услышав это имя, и с радостным восхищением воззрились на Монпарнаса. К сожалению, Монпарнас был озабочен. Он положил руку на плечо Гавроша и произнес, подчеркивая каждое слово: – Слушай, парень, следи глазом, ежели бы я на площади гулял с моим догом, моим дагом и моим дигом, да если бы вы мне подыграли десять двойных су, а я не прочь ведь игрануть, – так и быть, гляди, глупыши! Но ведь сейчас не Масленица. Эта странная фраза произвела на мальчика особое впечатление. Он живо обернулся, с глубоким вниманием оглядел все вокруг своими маленькими блестящими глазами и заметил в нескольких шагах полицейского, стоявшего к ним спиной. У Гавроша вырвалось: «Вон оно что!» – но он сразу сдержался и, пожав руку Монпарнасу, сказал: – Ну, прощай, я пойду с моими малышами к слону. В случае если я тебе понадоблюсь ночью, ты можешь меня там найти. Я живу на антресолях. Привратника у меня нет. Спросишь господина Гавроша. – Ладно, – ответил Монпарнас. И они расстались. Монпарнас направился к Гревской площади, а Гаврош – к Бастилии. Пятилетний мальчуган, тащившийся за своим братом, которого, в свою очередь, тащил Гаврош, несколько раз обернулся назад, чтобы поглядеть на уходившего «Петр-р-рушку». Непонятная фраза, которою Монпарнас предупредил Гавроша о присутствии полицейского, содержала только один секрет: звуковое сочетание диг, повторенное раз пять или шесть различным способом. Слог диг не произносится отдельно, но, искусно вставленный в слова какой-нибудь фразы, обозначает: «Будем осторожны, нельзя говорить свободно». Кроме того, в фразе Монпарнаса были еще литературные красоты, ускользнувшие от Гавроша: мой дог, мой даг и мой диг – выражение на арго тюрьмы Тампль, обозначавшее: «моя собака, мой нож и моя жена», весьма употребительное среди шутов и скоморохов того великого века, когда писал Мольер и рисовал Калло.
(4-6-3) Тем временем в разговор вмешался третий: – Торопиться некуда. Подождем немного. Кто сказал, что он не нуждается в нашей помощи? По этим словам, по этой правильной французской речи Тенардье узнал Монпарнаса, который простер свое изящество до понимания всех арго, однако сам не пользовался ни одним из них. * – Друзей в беде не оставляют, – проворчал Монпарнас. – Я тебе звоню, что у него боль, – ответил Брюжон. – Сейчас обойщика душа не стоит и гроша. Мы ничего не можем сделать. Смотаемся отсюда. Я уже чувствую, как фараон берет меня за шиворот. Монпарнас сопротивлялся слабо; действительно, эта четверка, с той верностью друг другу в беде, которая свойственна бандитам, всю ночь бродила вокруг тюрьмы Форс, как ни было это опасно, в надежде увидеть Тенардье на верхушке какой-нибудь стены. * Сам Монпарнас, который, возможно, приходился в некоторой степени зятем Тенардье, и тот сдался.
(4-8-4) Эпонина схватила за руку Монпарнаса. – Берегись! Обрежешься – у меня перо в руке, – предупредил тот. – Монпарнас, миленький, – кротко ответила Эпонина, – люди должны доверять друг другу. * – Господин Монпарнас, дружочек, – сказала Эпонина, – вы такой славный малый, прошу вас, не ходите туда! – Берегись, напорешься на нож! – ответил Монпарнас. * Они ушли. По дороге Монпарнас пробормотал: – Все равно, если б нужно было, я бы ее прикончил. Бабет ответил: – А я нет. Дамочек я не трогаю.
когда анжольрас раздает всем задания (в том числе поручает менскую заставу грантеру. ну, как поручает...), он обращается к фейи на "вы". при этом на баррикадах они уже на "ты"
баорель про постройку баррикады: "вот улица и декольтирована!"
на баррикаде было 43 повстанца в самом начале плюс грантер потом пришли мариус и вальжан после первой атаки их осталось 26 человек
"Анжольрас казался воплощением революции, но была в нем некоторая узость, насколько это возможно для абсолютного, он слишком походил на Сен-Жюста и недостаточно на Анахарсиса Клотца. Однако в обществе Друзей азбуки его ум в конце концов воспринял идеи Комбефера, с некоторых пор, высвобождаясь мало-помалу из тесных рамок догматичности и поддавваясь расширяющему кругозор влиянию прогресса, он пришел к мысли, что великолепным завершением эволюции явится преобразование Великой французской республики в огромную всемирную республику" и он сторонник насилия против насилия
и из начала, просто так: Никто из молодых людей не употреблял слова "император". Только Жан Прувер иногда говорил "Наполеон", все остальные называли его Бонапартом, а Анжольрас выговаривал Буонапарт.
Он был прекрасен, как ангел, и походил на Антиноя, но только сурового. ...глубоко сидящие глаза со слегка красноватыми веками, рот с пухлой нижней губой, на которой часто мелькало презрительное выражение, большой лоб. Он весь сиял молодостью и, хотя бледность порой покрывала его щеки, был свеж, как девушка. Достигнув зрелости мужчины, он все еще выглядел ребенком. Ему было 22 года, а на вид - 17. ...этим обликом пажа, этими длинными золотистыми ресницами, этими голубыми глазами, этими развевающимися по ветру кудрями, этими румяными ланитами, этими нетронутыми устами, этими чудесными зубами, всем этим утром юности... Высокий блондин.
богатые родители, брал ли у них деньги, неизвестно
...по натуре он был первосвященник и воин. Он был строгого поведения и, казалось, не подозревал, что на свете есть существо, именуемое женщиной. Им владела одна страсть - справедливость и одна мысль - ниспровергнуть стоящие на пути к ней препятствия. Серьезность не покидала его даже в часы веселья. Он целомудренно опускал глаза перед всем, что не являлось республикой. Ему были свойственны неожиданные взлеты мыслей. Затее завести с ним интрижку грозил неминуемый провал. Верующий, трезвенник, Анжольрас презирал Грантера.
Связи с Кугурдой (кружок из Экса, Прованс)
южанин
расстрелян вместе с Грантером
Комбефер
неизвестно
врач (был интерном)
не был сиротой, "помнил о чужих матерях и забыл о своей"
неизвестно
неизвестно
Мягкость Комбефера, равно как и строгость Анжольраса, являлась следствием душевной чистоты. Это был ученый пурист, ясный ум, многосторонне образованный и трудолюбивый человек, склонный вместе с тем, по выражению друзей, к "несбыточным мечтаниям". Он верил в любую фантазию: и в железные дороги, и в обезболивание при хирургических операциях, и в возможность получения изображения предмета через камеру-обскуру, и в электрический телеграф, и в управляемый воздушный шар. Его не пугали крепости, всюду воздвигнутые против человечества суеверием, деспотизмом и предрассудками. Комбефер стоял за прогресс, за истинный прогресс, пусть несколько холодноватый, но зато безупречный, пусть несколько педантичный, но зато незапятнанный, пусть несколько медлительный, но зато устойчивый.
Дополнял и исправлял Анжольраса. Читал все, что выходило, посещал театры, публичные лекции.
южанин
Комбефер, пораженный в грудь тремя штыковыми ударами в тот миг, когда он наклонился, чтобы поднять раненого солдата, успел только взглянуть на небо и испустил дух.
Жан Прувер
неизвестно
неизвестно
единственный сын богатых родителей
У него был мягкий голос с неожиданными переходами в резкие тона. Он говорил всегда тихо, ходил опустив голову и потупя взор, улыбался смущенно, одевался плохо, казался неуклюжим, краснел по всякому поводу.
см. Анжольраса
...он любил народ, жалел женщин, оплакивал горькую участь детей, одинаково твердо верил и в светлое будущее и в Бога. ...был вечно влюблен... ...он был добр... Облака занимали его, пожалуй, не менее житейских дел. У него был как бы двусторонний ум, одной стороной обращенный к людям, другой - к Богу, и он делил свое время между изучением и созерцанием. ...был до крайности застенчив и при всем том неустрашимо храбр. Жан Прувер бывал застенчив только в спокойном состоянии духа. Стоило ему прийти в возбуждение, как у него развязывался язык, появлялся задор, и он становился насмешлив и лиричен.
Повинуясь мимолетной фантазии, примешавшейся к серьезному и глубокому побуждению, породившему в нем весьма похвальный интерес к изучению средних веков, он переименовал себя из Жана в Жеана. ...посвящал свои досуги возне с цветами, игре на флейте, сочинению стихов... Он был начитан, как ученый, и мог почти сойти за ориенталиста. Он знал итальянский, латинский, греческий и еврейский, но пользовался ими лишь затем, чтобы читать 4 поэтов: Данте, Ювенала, Эсхиала и Исайю. Из французских авторов он ставил Корнеля выше Расина, Агриппу д'Обинье выше Корнеля. Он любил бродить по полям, заросшим диким овсом и васильками. По целым дням трудился он над социальными проблемами; заработная плата, капитал, кредит, брак, религия, свобода мысли, свобода любви, воспитание, карательная система, собственность, формы ассоциаций, производство, распределение - вот что составляло предмет его углубленных занятий. Он пытался разгадать загадку общественных низов, отбрасывающую тень на весь человеческий муравейник, а по вечерам наблюдал за громадами ночных светил.
южанин
попал в плен во время первой атаки и был убит гвардейцами
Фейи
неизвестно
рабочий, расписывал веера
сирота
неизвестно
с трудом зарабатывал три франка в день
Фейи был человек большого сердца, всегда готовый широко раскрыть миру свои объятия.
Он имел одну заветную мечту - освободить мир. Впрочем, была у него еще и другая забота - стать образованным, что на его языке означало также стать свободным. Он без всякой посторонней помощи выучился грамоте и все свои знания приобрел самоучкой. Именно затем, чтобы негодовать с полным знанием дела, он и изучал историю. В кружке юных утопистов, занимавшихся преимущественно Францией, он один представлял интересы чужеземных стран.
южанин
убит на баррикаде
Курфейрак
в 1832 году 25 лет (4-11-5)
неизвестно
У него был отец, которого все звали господин де Курфейрак.
неизвестно
неизвестно
Курфейрак был полон того молодого задора, который можно было бы назвать пылом молодости. Курфейрак был честным малым. Курфейрак представлял собой центр притяжения. Другие давали больше света, он - больше тепла, обладая действительно необходимым для центральной фигуры качеством: открытым, приветливым нравом.
Всякий, кому довелось бы услышать Курфейрака в 1828 году, мог бы подумать, что слышит Толомьеса в 1817.
южанин
убит на баррикаде
Баорель
не указано прямо, но в 1828 г. он одиннадцатый год числился студентом
юрист
родители - крестьяне
Он носил жилеты самых нескромных цветов.
Проживал, палец о палец не ударяя, довольно порядочный пенсион, что-то около 3 тысяч франков
Баорель был хороший малый, славившийся дурным поведением, транжира, мот, болтун и наглец, не лишенный, однако, щедрости, красноречия и смелости, и добряк, каких мало. Он придерживался самых красных убеждений. Отчаянный буян, иными словами - страстный любитель дебоша, предпочитавший его всему на свете, за исключением мятежа, которому в свою очередь предпочитал революцию, он всегда был готов для начала побить стекла, затем разворотить мостовую, а закончить низвержением правительства, подстрекаемый любопытством поглядеть, что же из этого восполучится. Человек непостоянный, Баорель слонялся по разным кафе; другие обзаводятся привычками, у него их не было. Он вечно фланировал. В сущности Баорель был гораздо более прозорливым и вдумчивым, чем казался с первого взгляда.
Принимал участие в кровавых беспорядках, происходивших в июне 1822 года, в связи с похоронами юного Лалемана. Он служил связующим звеном между Друзьями Азбуки и некоторыми другими, к тому времени еще не совсем сложившимися кружками.
южанин
убит во время первой атаки: Баорель бросился на первого появившегося гвардейца и убил его выстрелом в упор. Второй заколол Баореля штыком.
Легль
в 1828 г. 25 лет
юрист
сын почтмейстера Л'Эгля из Мо
лысый
Отец его сумел нажить и дом, и земельный участок, а сын, впутавшись в какую-то аферу, поторопился потерять и землю и дом. У него не осталось никаких средств. Денег у него не водилось, зато не переводилась веселость. Ему частенько случалось терять все до последнего су, но ни при каких обстоятельствах не терял он способности смеяться. И хотя постоянно сидел без гроша, тем не менее всегда изыскивал способы, если приходила охота, производить "безумные траты".
Боссюэ был веселым, но незадачливым парнем. Неудачником по специальности. Зато он ничего и не принимал близко к сердцу. Он был учен и умен, но ему не везло. Спокойно, как должное, ибо привык к неудачам, встречал он удары судьбы и посмеивался над вздорными ее выходками, как человек, понимающий шутку. Когда к нему заявлялась беда, он дружески приветствовал ее как старую знакомую и похлопывал невзгоды по плечу. Он так сжился с лихой своей долей, что обращаясь к ней, называл ее уменьшительным именем и говорил: "Добро пожаловать, Горюшко!" Преследования судьбы развили в нем изобретательность. Он был очень находчив.
Товарищи звали его для краткости Боссюэ. Постоянного жилья у него не было, а подчас не было совсем никакого. Он жил то у одного, то у другого приятеля. Чаще всего у Жоли.
из Мо
убит на баррикаде
Жоли
в 1828 г. 23 года
изучал медицину
неизвестно
Баорель о Жоли: "Казалось бы, такой тощий возлюбленный, как ты, уже одной своей худобой должен был бы ее разжалобить".
неизвестно
Жоли представлял собой законченный тип мнимого больного, но из молодых. В 23 года он находил у себя всевозможные болезни и по целым дням в зеркале рассматривал свой язык. Тем не менее, это был самый веселый из всех друзей, такие, казалось, несовместимые свойства, как молодость и доходящая до мании мнительность, вялость и жизнерадостность, прекрасно уживались в нем, - в итоге получалось эксцентричное, но премилое создание.
Его товарищи, щедрые на крылатые созвучия, называли его "Жолллли". "Смотри, не улети на на своих 4 "л"!" - шутил Жан Прувер. Жоли имел привычку дотрагиваться набалдашником трости до кончика носа, что всегда служит признаком проницательности. Возлюбленная - Мюзикетта*
южанин
убит на баррикаде
Грантер
ровесник Легля
"Когда я учился у Гро, то зря времени не тратил, я проводил его с пользой: картинок не мазал, а таскал яблоки".
неизвестно
Он был невероятно безобразен.
"У меня никогда не бывает денег, я к ним не привык, а потому никогда в них и не нуждаюсь"
Это был человек, отказывавшийся во что-либо верить. ...ничто не могло поколебать самовлюбленного Грантера. Всячески старался уверить товарищей, что у женщин он просто нарасхват. Такие слова, как: права народа, права человека, общественный договор, французская революция, республика, демократия, человечество, цивилизация, религия, прогресс - представлялись Грантеру чуть ли не бессмыслицей. Он посмеивался над ними. Ко всему на свете он относился иронически. Бабник, игрок, гуляка, вечно пьяный. Он представлял собою сочетание двух, казалось бы, несовместимых элементов. Он был насмешлив и вместе с тем сердечен. При всем своем равнодушии он умел любить. Ум его обходился без веры, но сердце не могло обойтись без привязанности.
Он имел обыкновение подписываться ребусом, ставя вместо фамилии букву Р. Он знал все хорошие местечки. Кроме того, он был тонким знатоком правил ножной борьбы, опытным фехтовальщиком** и умел немного танцевать, ко всему прочему был не дурак выпить. Грантер, подлинный сателлит Анжольраса, дневал и ночевал в кружке молодежи. Там он жил, только там он чувствовал себя хорошо и не отставал от молодых людей ни на шаг. "Я читал Прюдома, мне известен "Общественный договор", я знаю назубок конституцию Второго года. Я даже немного эбертист." Грантер жил в меблированных комнатах рядом с кафе "Мюзен". Грантер был великий охотник до зелья грез.
член муниципального совета Тулузы
расстрелян вместе с Анжольрасом
* Про Мюзикетту упоминается дважды: 3-4-4: – А что слышно у тебя, Жол-л-л-ли? Как твоя ссора с мамзель? Ты знаешь, кого я имею в виду? – Да она все дуется на меня, жестоко и упорно. – Казалось бы, такой тощий возлюбленный, как ты, уже одной своей худобой должен был ее разжалобить. – Увы! – На твоем месте я бы с ней распрощался. – Это легко сказать. – Не труднее, чем сделать. Если не ошибаюсь, ее зовут Мюзикетта? – Да. Ах, дружище Баорель, что это за прелестная девушка, и какая начитанная! Ножка маленькая, ручка маленькая. Всегда мило одета, беленькая, пухленькая, а глазки, ну просто колдовские. Я от нее без ума! – В таком случае надо постараться ей понравиться. Надо принарядиться. Купил бы ты себе у Штауба добротные шерстяные панталоны. Это действует. и 4-12-2 Легль из Мо, как известно, имел пребывание главным образом у Жоли. Он находил жилье так же, как птица, – на любой ветке. Оба друга жили вместе, ели вместе, спали вместе. Все у них было общим, даже отчасти Мюзикетта.
** в треде выяснили, что он занимался саватом (французский бокс) и фехтованием на палках
не знаю, не знаю. мои школьные годы были ебаным адом. особенно когда я сменила школу. в первой школе меня дразнили, а во второй начали травить - с бойкотом, с киданием друг другу моего пенала, с матерными прозвищами (обидное прозвище было и в первой школе, но еще не матерное. еще нет), с драками меня все ненавидели, и я ненавидела всех. ну, кроме двоих-троих человек, потому что эти двое-трое относились ко мне, блин, нормально.
на выпускном я радовалась, что больше не увижу этих рож. у меня случился приступ астмы на торжественной части, и я свалила до тусни, потому что не взяла лекарство.
а потом меня спрашивают, почему я не люблю людей и куда больше ценю знакомства из интернетика. догадайтесь, блджад.
(в универе чуть лучше - там есть вера и была катя, и аня, люди, которые меня терпят. травить уже никого не травят - взрослые же люди - но все равно общее мнение не в мою пользу. но срать я хотела, еще делать вид, что я не я, чтобы меня любили какие-то левые люди, ну нахуй)
анон (я) перечитал канон и испытывает страдания дело в том, что анон безуспешно ищет хоть один вхарактерный фик на archiveofourown, и это песдец флаффная хуета о том, как E/R смотрят гейм оф тронс и переписываются смс-ками, флаффная хуета о том, как они ходят на одни пары и общаются как обычные студенты, все очень плохо (ТМ)
так вот, почему райтеры не могут учесть, что: 1. в каноне сначала E игнорил-презирал R, изредка обращая внимание 2. что R всегда хвастается своими женщинами, которых, конечно, 99%, никогда не было в таком количестве 3. что, тем не менее, R cебя любит (самовлюбленный -- там была такая характеристика). по-моему, у него все нормально с самооценкой ровно до того момента, как в тред приходит E (в моем личном каноне R считает, что он хорош для всех, но всегда not good enough для E) 4. что R изначально буквально таки тень E
насчет последнего анон страдает. R описан как человек-без-стержня, который всегда таким останется. хочется плюнуть в дедушку Гюго и его фатализм и непреклонность. в каноне он таким и остался, сумев заслужить одобрение, если мы это так назовем, но если уже думать в "жанре" модерн-АУ, то Гюго категорически не прав. в общем, страдаю из-за того, что нет ни одного фика о том, как Грантер наконец находит свой стержень, и желательно даже с помощью Анжольраса. хочется, чтобы Грантер осознавал, медленно (глав 50), что жить жизнь Анжольраса -- не вариант, что надо что-то менять. и чтобы хотя бы Анжольрас ему внушил, что он что-то может, раз уж так. ведь пока Грантер будет размазней, у них ничего толком не выйдет (ну вот так мой жизненный опыт говорит). я бы хотел, чтобы это в фиках как-то обыгрывали - что Грантер, даже если они вместе, переживает, что если А уйдет, он не сможет пережить, потому что у него нет собственного практически ничего.
но всем похуй. в фиках (не здесь, в англофандоме) почему-то они вдруг резко сходятся, резко трахаются, и резко у них все хорошо. хочется, чтобы Анжольрас осознал, например, что без здравого скептицизма грантера ему не выжить, и что тот его как бы оберегает, но понял это не сразу, а с чувством, толком, расстановкой (с) не все же верят в Гюгошные утверждения о том, что такова судьба Грантера быть тряпкой?
P.S. про ugly Грантер вы правы были в прошлом тредике -- именно поэтому он "ugly". серьезно!