Sie liebten sich beide

читать

Sie liebten sich beide, doch keiner
Wollt’es dem andern gestehn;
Sie sahen sich an so feindlich,
Und wollten vor Liebe vergehn.

Sie trennten sich endlich und sah’n sich
Nur noch zuweilen im Traum;
Sie waren längst gestorben,
Und wussten es selber kaum.

Heinrich Heine

Литературный перевод

читать

Они любили друг друга,
Но встреч избегали всегда.
Они истомились любовью,
Но их разделяла вражда.

Они разошлись, и во сне лишь
Им видеться было дано.
И сами они не знали,
Что умерли оба давно.

Вильгельм Левик

Вольный перевод

читать

Они любили друг друга так долго и нежно,
С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной!
Но, как враги, избегали признанья и встречи,
И были пусты и хладны их краткие речи.

Они расстались в безмолвном и гордом страданье
И милый образ во сне лишь порою видали.
И смерть пришла: наступило за гробом свиданье...
Но в мире новом друг друга они не узнали.

М. Ю. Лермонтов

@темы: Для памяти, ttly like 4 u

---

Как позвать мне так, чтобы услышала душа?
Сожжены мосты, и остается только ночь.
Избран путь давно, и больше нечего решать
Неужели, братья, не сумеете помочь!?
Помнишь, святое вино по кругу,
Сталь ледяная меча в ладонях,
Как выручали в бою друг друга...
Будешь, оставшись, ли обо мне помнить?

В четырёх стенах, и нет надежды на побег,
Неужели за руку придут рассвет и смерть?
И не смогут мне помочь ни бог, ни человек, -
Не услышат, не найдут, а могут не успеть.
Помнишь, в ладонях янтарные блики,
В каплях росистых солнце смеялось,
Помнишь ли полный шлем земляники,
Что ты принёс мне, а я испугалась?..

Как же держит жизнь, и как же страшно умирать,
Вновь судьбе угодно было два скрестить пути;
Он напрасно дал мне время, чтобы выбирать :
Быть в его руках игрушкой или в смерть уйти
Помнишь ли тень, что легла между нами,
Как мы друг друга с тобой избегали,
Связаны клятвой, святыми словами,
Доспехом сердца друг от друга скрывали?..

Я, как видно, не умею помощи просить,
А душа на волю рвётся, чувствуя беду.
Пусть мои ошибки братья смогут мне простить
И запомнят моё имя, если я уйду.
Помнишь.…Как страшно уйти, не простившись,
Ушедшим за Грань не вернуться обратно,
Звёзды поблекли, в заре растворившись,
Так неужели всё кончено, брат мой?..

@темы: ooops, i did it again, ttly like 4 u

---

на два номера аськи у меня есть _целых_три_человека_, которые со мной общаются не только тогда, когда им что-то надо.

ну блин. я хочу внимания(((
но меня унижает сама мысль, что мне _приходится_ его _требовать_. это невыносимо((((
а не попрошу - так и буду одна. я не могу таааааак. я хочу быть центром хотя бы чьей-нибудь вселенной, кроме своей.
даже мой кот нихрена не мой, если у него выбор будет - он к маме на колени пойдет.

*ушло рыдать*

АПД: а получать только по просьбе - еще обиднее.
точно паперть. подайте немножечко внимания, называется.

да, я буду поднимать и поднимать эти нюни. чтобы вы знали, почему мне нельзя сидеть за компом в без десяти четыре утра.

запись создана: 11.05.2009 в 01:33

---

придумайте мне занятие на лето.

@темы: Для памяти

---

Как мне быть?
Сердце болит и рвётся.
Как мне быть?
Я полюбил двоих,
Я не могу без них,
Ни без одной из них
Я не могу!

Как мне быть?
Что же мне остаётся?
Как мне жить?
Ни разорваться мне,
Ни отказаться мне,
А притворяться мне
Невмоготу!

С той, одной,
Будет вся жизнь моя,
С той, другой,
Всё забываю я,
Выбор мой -
Либо тепло и свет,
Либо огонь и зной -
Выбора нет!

Как мне быть?
Что я скажу невесте?
Как мне жить?
Где же союз сердец,
Двух золотых колец?
Кажется, день-другой -
И под венец, -

Но как гром -
Танец простой цыганки!
Словно сон -
Эти глаза её,
Эти слова её,
Сердце горит моё
Что за напасть!

Свет и мрак
Дружно меня манят,
Грех и брак,
Лакомый мёд и яд.
Кто бы смог
Всё совместить
И душу сохранить
Я не могу!

Как мне быть?
Я лгу в лицо обеим
Как мне жить?
Я говорю одной
То же, что и другой,
Что я её люблю
И я не лгу!

Как мне быть?
Что же мне остаётся?
Как мне жить?
Ни разорваться мне,
Ни отказаться мне,
А притворяться мне
Невмоготу!

Как мне быть?
Как мне жить?

Как мне быть?
Сердце болит и рвётся.
Как мне жить?
Я полюбил двоих,
Я не могу без них,
Ни без одной из них
Я не могу!

Как мне быть?
Как мне жить?
Как мне быть?

@темы: ooops, i did it again

---

я вообще уже что-то не втыкаю.

когда человеку прямым текстом говорят "не делай, пожалуйста, это, меня это разозлит", человек делает, а потом удивляется, чего это я злюсь.
а потом - нет, чтобы исправить свою ошибку. нет, что там. меня сначала унижают в сфере профессиональной, потом обзывают страшными словами, потом угрожают, что уйдут нахрен, потом еще раз унижают - и в качестве извинения новые претензии...

ну да, я ревнивая стервь. я терпеть ненавижу быть второй. здесь, по крайней мере. тем более второй после... _такого_ первого места.
вот жутко хочется что-нибудь показательно расколотить, но это в реале надо делать. иначе не работает.


о да. все замечательно. все - лучше не бывает. *делает оммм*
пойду-ка я валерьянки выпью. а то последние сутки у меня перманентная истерика с перерывом на сон.

@темы: ooops, i did it again

---

я пью чай. о_О
не. не так.
я. пью. ЧАЙ о____________О"""

---

а баааальшая аптимиздка, если считаю, что смогу выковырять эту статью из пдф-файла.
две страницы с текстом просто копироваться не желают (хотя я сейас еще попробую), а те, которые скопировались-тки - в пнг. надо найти распознавалку текста.

проще уж взять журнал и тупо перепечатать, имхо... но я ОЧЕНЬ хочу это кому-нибудь показать. чтобы прониклись)

...соционики меня пугают и путают еще больше.
пока у них три варианта
Гексли - самый распространенный.
Гамлет - с одной фройляйн, которая каждый раз кем-то новым оказывается, тогда дуалы. учитывая, что натрепались больше мегабайта с конца января ТОЛЬКО в квипе (асечную хистори просто не считаю, надо конвертнуть, кстати, не хз, чем) - вполне вероятно. Ну, еще я Данию играла. Прынц даццкий)))
Наполеон - по больному бьете. я от него тащусь с первого класса *_____* статья, про которую чуть выше, о нем, кстати. о нем и о Жозефине.


вообще, моя модель нормальных отношений с его мечтой совпадает во многом.
Особенно это заметно на тов. Эрленвайне, который как в 27 влюбился (Бонапарту было столько же), так и... сразу начал обрушивать на даму-с все, что накопилось, всю любовь и нежность.
Наполеон вообще идеальный муж. имха, имха. и Жозефина слишком поздно это поняла.

@темы: Для памяти, Бу-бу-бу

---

котяческое

пятеро. черный, коричневый, два рыжих и белый
последний сиамским будет, наверно.
есть даже фотки и видео *_*

черный начал открывать глазки - родился во вторник утром о_О" хотя да, четвертый день.
рыжие - один светлее и больше, тихий и спокойный. спит. второй мелкий, темнее и шустрый по самое некуда. орет, требует титьку, но найти сам не может и нарезает круги по коробке.
коричневый тоже тихий, белый самый удачливый в поисках титьки, присосется на манер пиявки и тихо чавкает.

мамаша стоически терпит эту ораву, хотя в первый день бегала от них) привыкла, видать.

@темы: Для памяти

---

Фелек

@темы: ttly like 4 u

---

лог. И/И

ууу
Испания искренне привязался к Романо, рад возможности заботиться о нем и вообще быть рядом, но Романо чрезмерная забота бесит. Ну он привык считать, что его это бесит, и реагирует именно так, зная, что вообще-то наседка-Испания ему нравится, и вообще приятно, когда о тебе кто-то заботится. Другое дело, что показать это нельзя, и из-за этого Лови нервничает еще больше и становится еще агрессивнее
ххх
А как же стеснение? Имхо, Ловино очень стеснительный с Испанией, так что его не столь бесит забота, как его скованность '^'
ууу
он замыкается в себе и делает резкие выпады наружу.
Испанию это отпугивает, но он старается подойти ближе, чтобы вытащить Ловино из его скорлупы.
ххх
Ухху, как подросток, не знающий, что делать с начстоящей любовью.
ууу
он и есть подросток.
ххх
Он просто не вырос духовно
ууу
Антонио чувствует, что что-то не так... и он изо всех сил пытается помочь Ловино разобраться в себе.
а Лови считает, что уж кому-кому, а Испании он открываться ни за что не будет, вдруг еще обнаружит свои чувства, а признаться он даже себе в этом боится.
ххх
Антонио прекрасно знает, что с Романо. Во всяком случае, на нынешний день.
ууу
он хочет, чтобы Италия сам это сказал. преодолел себя.
ххх
Но он не преодолеет, и одна из причин - ибо Спэйн сам на это его толкает. Ловино боится отказа, очень боится, и насмешек в последствии.
ууу
а о том, что Испания заботится о нем неспроста, он даже не подозревает. Ему не до этого как-то, со своими чувствами бы разобраться.
ххх
Ухху. А еще Романо надо быть проще со своими чувствами, усложняет он все.
ууу
он просто ничего практически о любви не знает.
ххх
Пускай почитает кни... Ой, лучше не надо. Повторит подвиг Германии.
ууу
ладно с девушками еще... но Испания, блин, он же придурок, а если он не поймет, а еще хуже - если он уже давно все понял?!!
ххх
А еще его может стремать то, что он - мужчинаа.
ууу
о да. это в первую очередь... "я же не такой!!" и все в этом духе.
ххх
Ухху
ууу
он хочет быть рядом с Испанией, но не может сам себе объяснить, почему он этого хочет. и не знает, что ответит, если его испания спросит, почему Ловино вертится рядом.
ххх
А как же "Мол, Спэйн, ты же раньше часто болел, я боюсь, что с тобой еще что-то случится?"
ууу
Испания сделает большие глаза и растроганно прохрипит "Ты волнуешься обо мне, малыш Лови? Какая прелесть! Но лучше позаботься о себе, у тебя слабые легкие, и ты можешь запросто простудиться!"
Италия тут же разозлится и начнет вопить, что нифига его это не колышет, Испания придурок, а со своими легкими он как-нибудь уж разберется сам
вот так и получается...
Испания пытается вывести Италию на откровенность, Италия упирается руками и ногами и врет себе, Испании и снова себе, путаясь еще больше, и накручивает себя, придумывая всякие ужасы.
И его очччень напрягает собственная неопытность... и в постели тоже.
его пугает, что Испания не показывает своих чувств.
"вдруг у него кто-то уже есть?" "он все еще считает меня ребенком?!" "он не воспринимает меня всерьез" "он не поймет мои чувства" "даже если я его люблю, он-то наверняка меня не любит!"
и первый шаг в итоге все равно придется сделать Испании. потому что иначе ему не раскрыть Италию.
ххх
А если Италии все это надоест? Вот съедят все его эти вопросы, и он случайно произнесет три заветных слова.
yyy
случайно? в пылу ссоры и тут же сбежит, испугавшись своей откровенности.
xxx
Зато не Спэйну первый шаг делать.
yyy
и даже если Испания припрет его к стенке, он будет сначала все отрицать
противоречить себе, врать, выкручиваться и так далее.
xxx
Но будет поздно~
yyy
угу... а вот что он делать будет после, я не совсем понимаю. сдастся?
xxx
Наверное.
yyy
и на какое-то время снова замкнется, умирая со стыда... попытается избегать общения с Испанией, сделает вид, что ничего не было..
xxx
А не легче ли ему куда-нибудь уехать?)
yyy
легче-то легче. но надолго расстаться с Испанией его не хватит, по-моему...
xxx
На неделю, две. Спэйн его сам отыщет.
yyy
прижмет к себе и спросит "ну ты чего?.. я же тебя люблю, пойми наконец", и попытается чмокнуть.
xxx
Уху) Думаю, Ловино ему врежет, но потом сам же и поцелует.

@темы: Для памяти, ttly like 4 u

---

персонажное

ну и по пейрингам тоже. размышлизмы ни о чем.

Польша

Польша думает задницей. То есть это окружающие так думают. На самом деле голова у него работает великолепно, но куда-то не в ту сторону, потому что он может устроить революцию (и провести все с шиком-блеском так, что хоть в учебник "Революция для чайников" записывай, как образец) только и исключительно ради клубничного тортика. Типа империя, конечно, хорошо, но гемор страшный, так что я лучше по тортикам. Это когда он один. А когда он с Литом, Фелек на него разве что "посрать за меня" не свалит по причине физической невозможности. Он будет гордо (запомните это слово! оно в этом абзаце главное!!!) лежать на диване и командовать, чего ему принести. Капризов будет 99% от всех требований, причем капризов в духе "Хочу Россию отдельным воеводством!", и только попробуйте не выполнить. Польская месть (ужасная - точнее, ужасно смешная) обрушится на вас.

Литва

Литва же это стоически терпит. Он сам по себе терпеливый. Еще он знает, что если не Польша, то Россия, а там такооое...лучше уж Польша. Он не дерется. За него дерется Литва, и правит объединенным государством тоже за него, потому что его попросили (в приказном порядке, но об этом Торис умолчит). Торис любит весь окружающий мир - и Россию (сначала жалел, а потом привязался так, что отвязаться уже не может), и Польшу (привык, а вредные привычки - они у-у...), и братьев (они тормозят и хнычут, но свое же, родное), и Америку (убогих жалко, особенно пока жрать дают и под зад не гонят). Литва подбирает на улице котят, отогревает их, а потом со слезами отдает их Греции, потому что Греция увидел и выпросил себе. Чтобы позлить Турцию, но об этом позже.

Польша/Литва

Пейринг у них примерно такой же. Польша командует, Торис выполняет. То есть уже потом он начинает высказывать свое мнение - громко, и Польше приходится с ним мириться, но он при этом делает морду настолько кирпичом, что Торису становится даже как-то стыдно чего-то еще требовать. Стыд - тоже важный момент. Феликсу не бывает стыдно вообще. в принципе. Для него это что-то из области непознанного. Ангстовый момент: Торис, имха, немного стыдится себя. Потому что он не настолько подчеркнуто благородный, как Феликс. Тот шляхтич, явно блистающий или блиставший при дворе (дворах?), который ведет себя соответствующе и требует к себе соответствующего отношения. А Торис помнит (Феликс напоминает), что был довольно долго (не помню, дольше всех в Европе или нет) язычником, что он вообще не создан для такой пышности и роскоши, что дворцовые интриги, которые у Феликса в крови (но опять же, напоминаю, ради тортиков), не для него, да и вообще он предпочитает надежный меч (или, может быть, топор) кинжальчику, которым только колбасу пилить, и то не факт, что распилишь.

Швеция/Финляндия

Швецией и Финляндией я не особо интересуюсь, честно говоря. Не те персонажи, по отдельности как-то не катят. А вот вместе... Тут играет свою роль разница в мировоззрении. Финляндия сильно младше, он чувствительный укейный мальчик, который любит всякое пушистенькое и наверняка сладкое и поспать. Еще ему нравится Швеция, он его привлекает, но Тино упорно не понимает, почему. Швеция аналогично не понимает его, не понимает себя, все время силясь разобраться, что же чувствует - а когда разбирается, немного пугается и тормозит. Не в плане "медленно реагирует, тупит" и так далее, а в плане "приостанавливается ненадолго". И пытается как-то свои чувства выразить, но тут его еще одна засада ждет - он не умеет. То есть в Хеталии в принципе нет персонажей, которые умеют выражать свои чувства (все чувства), но у Швеции проблема именно с нежными. Не так он устроен. Он умеет драться - если я правильно помню, эту часть канона я пропустила, - но он не умеет признаваться в любви. Он пытается заботиться о Финляндии, и когда обнимает-целует - приходится, потому что для Финляндии это совершенно нормальное проявление чувств, даже просто дружеских, - он отчаянно боится причинить ему вред, не рассчитать силу... вроде как погладить хотел, а косточки сломал... случайно. Швеция помнит, что может такое - не настолько трагично, конечно, но все равно ощутимо - и поэтому старается сдерживаться. И это его "сдерживание" Финляндию пугает. Тино чувствует напряжение, и его это самого очень сильно напрягает, а как-то помочь Швеции стать естественнее он не может - то ли тоже не умеет, то ли боится, что из этого может выйти что-то совсем нехорошее, то ли сам Швеция сопротивляется. С мотивом "Нет, я же не такой, как ты думаешь, я же хуже намного, а ты надеешься на лучшее, а я не хочу, чтобы тебе было плохо..." Ну, или истинно по-шведски: "Отойди." Он вообще краток, как Путин...

Россия

Россия не злой. Он, как и все, притворяется. Только он притворяется, когда бьет Литву, а настоящий - когда лечит им же нанесенные раны. Ему нужно о ком-то заботиться. Но привязать окружающих к себе он может только силой - он привык действовать силой. Нежность у него плоховато получается, но он учится, и Литва это, кстати, чувствует - что Брагинский тянется к нему не с целью убить или покалечить, но почему-то получается у него как раз убить и покалечить.

Турция/Греция

Турция с Грецией тоже крайне интересные ребята. Основная интересность в том, что они, имхо, вместе жили ну очень долго. Столько, что Греция успел за это время вполне так вырасти. И Турция - взрослый брутальный мужик - не знает, как относиться к этому парню, который неожиданно рядом с ним оказался. Он знает, как обращаться с упрямым ребенком - прошли этот этап, когда он его таскал на руках и кормил кашкой, а Греция в это время маску ему разрисовывал и кошек гладил. Он кое-как приспособился, когда с ним рядом жил подросток в разгар переходного периода - добавьте сюда закономерную, в общем-то, ненависть к захватчику. А теперь с ним рядом почти взрослый парень, которого уже по волосам не погладишь, как раньше, и сладкого не лишишь. И конфетку не дашь, если хорошо себя ведет - откажется с возмущенными визгами. Турция сам по себе не злой, даже наоборот, и к Греции относится вполне по-доброму - когда тот себя ведет хорошо. А вот Греция упрямится всячески, кошек заводит почти наверняка назло Турции и в целом выказывает свое неуважение. Хотя он почти наверняка к Турции успел привязаться - сложно кого-то ненавидеть, когда долго живешь с ним вместе и не видишь неоправданной агрессии. Но показать это - показать свою слабость, а Садык еще и прикалывается - с него станется зайти с утречка и издевательски вопросить, чего это одеяло так топорщится. При это он умолчит, что у него самого примерно то же, но под халатом не видно. Все-таки Греция симпатичный, а для Турции это в порядке вещей.

Япония

Японию мне жалко. Италия с Германией вместе, а он один и никому не нужен. Англия его покинул, Америка хочет подчинить его, а от Китая он сам ушел, а возвращаться - снова гордость. Япония потому, имхо, и пошел к Германии с Италией, что обозлился на весь мир: к Китаю хочет вернуться, но слишком гордый, Англия его бросил... Россия вообще проклял. А потом уже был и Америка.

Англия/Америка +Франция, Гонконг, Япония и Силенд

Англия влюбился во Францию. ну и возненавидел тоже, до или во время Столетней. Франция на него забил.
потом он подобрал Америку, назвал его младшим братом, а брат взял и влюбился в воспитателя. Тот запаниковал, как же, брат же, а Альфред решил доказать, что не просто брат. Стал независимым, и для Артура это оказалось просто ударом в спину. Он решил: "Не хочет - не надо" и пошел завоевывать мир. Точнее, пока Азию. Захватил Гонконг и начал вымещать на нем свою злость, привязывая к себе - как Россия Литву, жестоко очень. Но Гонконг младше, он сломался, замкнулся в себе и превратился в послушную игрушку. Потом у Артура это слегка прошло, он подобрал Японию и издевался уже меньше. Япония тоже привык, он же отвоевал себя у Китая, подленько так, но отвоевал. А тут приходит иностранец, то бьет, то целует, причем целует чаще, чем бьет - вполне можно влюбиться. Но Артур от него ушел, вернулся в Лондон и стал жить совершенно один в пустом доме. Ну, феи только, книги, чай и портреты монархов. И тишина, запросто можно свихнуться.
Потом ВМВ, и никому до него нет дела - Франция блистает, Гонконг надоел, а Америка - с Японией. Открытый такой, честный, улыбается, заботится, и Кику снова влюбился.
Появился Силенд, и вроде не так одиноко, но тот тоже захотел сбежать, как раньше Америка, и Англии стало страшно. Он сильно изменился, он уже не тот наглый захватчик, он боится потерять близких и отчаянно цепляется за Питера, чтобы не оставаться снова в одиночестве. А Питер хочет свободы, его английские традиции душат. Вот он и сбегает в уютный домик Швеции с Финляндией.
У Америки свои дела, Вьетнам, Корея, Россия, ему не до Артура - снова. А тот пьет чай и загибается от тоски.
Англия-то уже потом влюбился в Альфреда, но слишком поздно, Альфред его даже слушать не станет.
Англия сломался после Альфреда. Какое-то время еще пытался склеиться, но в итоге все равно не выдержал.

лог про Швейцарию, Лихтенштейн, Францию и Канаду. ну, там еще много кто по ходу

BinaryDigit
Швейцария в детстве был влюблен в Австрию. По-детски так влюблен, детсад номер три, ясельная группа. Потом он вроде как подрос, излечился.. но тут пришел Франция. Соблазнил, наобещал кучу всего и попользовался. А когда это стало обременять, сбежал, а Ваш остался с разбитым сердцем. Какое-то время он страдал, а потом удобнее взял оружие и сказал, чтобы его никто не смел трогать, он сам по себе и сам превосходно со всем справится. И начал даже от себя скрывать, что когда-то любил кого-то из этих двоих.
Лихтенштейн это знает, ей жаль брата, и она пытается ему помочь, но у нее не выходит - он упирается руками и ногами. Но зато он начинает маниакально заботиться о ней, чтобы с ней не повторилось ничего подобного. Буквально душит ее своей заботой, прячет от окружающих, угрожает убить всех, кто смеет косо посмотреть на нее, а она старается его остановить, вырваться из-под его контроля, но при этом не обидеть, потому что боится, что станет еще хуже.
xxx
Франция такой ублюдок, я смотрю.
BinaryDigit
Он любит Жанну. И до сих пор винит себя в ее смерти. Ну, и ищет того, кто может ее заменить, но все никак не находит. После Жанны он разучился чувствовать искренне, превратился в галантного кавалера.
xxx
Ищет, но при этом разбивает чужие сердца и не желает утешить бывших партнеров. Объяснить всяко лучше, чем сбежать и оставить без ответа.
BinaryDigit
Он не может объяснить. Не хочет ворошить былое, потому что это... ну, сыпать соль на рану, эту рану бередить... короче, он понимает, что начнет жалеть себя и окончательно расклеится. А так он вроде как самостоятельный, гордый и в постели не пусто.
Но при этом с Канадой он обошелся намного человечнее, чем Англия с Америкой.
xxx
Канада маленьким был.
BinaryDigit
И у Мэтью, и у Альфреда Эдипов комплекс, имхо. Франция смог принять любовь Канады, а Англия любовь Америки - нет. И сам вынудил его воевать.
xxx
Англия более слабый. А у Франции сильно развито чувство пофигизма.
BinaryDigit
Потому и развилось это чувство. После Жанны. А Англия еще в детстве был Францией выбит из привычной колеи.
xxx
Какая разница, кто кем выбит, если характер не позволяет, лол.
Кстати. Имхо, к Фелеку он какие-то особо-заботящиеся чувства питает.
Ну или что-то другое, но Феликс для него не пустое место
BinaryDigit
Они похожи с Фелеком. Имхо.
У одного Жанна, у другого Ядвига, плюс характеры...
Я писала во вчерашнем фике, помнишь?
ххх
Угу. Родственники, блин.
Это я просто Рождественские стрипы вспомнил. По Франции было видно, что Литву он готов либо убить за то, что Торис держит Фелека в таком наряде, или наоборот к богам вознести... ХD
BinaryDigit
Франция и с Россией вроде... а что, неплохая компания. Польша, Литва, Россия и Франция. У каждого есть минимум два варианта)
ххх
Прелесть же)


Будет больше. наверно.

запись создана: 07.02.2009 в 21:30

@темы: Для памяти, ttly like 4 u

---

Турецкий для начинающих.

на ближайшие пару часов меня нет.

---

---

02.05.2009 в 14:29

Пишет  Erlenwein FM:

#1 Erlenwein FM
Феликс Лукашевич (Польша, Axis Powers Hetalia)  прихватизирован ♥

02.05.2009 в 14:38

Пишет  Erlenwein FM:

#2 Erlenwein FM
Камилла Трезон (Оксана Панкеева, "Хроники странного королевства")  прихватизирован ♥

*_____* мое-мое!

АПД:

02.05.2009 в 21:13

Пишет  Nei Arvin:

Claim #1 by Nei Arvin
 Erlenwein FM (@diary)  прихватизирован ♥
Согласие получено.

запись создана: 02.05.2009 в 20:17

@темы: Для памяти

---

Торис ему надоел; Торис молча принимает это. У Ивана полно игрушек, и он даже не замечает, кажется, как Литва вновь становится независимым; ему не до того.
- Эй, - кричит Торис, открывая дверь небольшого домика в пригороде Варшавы, - эй, есть кто?
В доме пахнет водкой, и Литва недовольно морщится. Ему вообще везет на славян и алкоголиков, настолько, что он уже привык считать эти определения синонимами. А еще - пахнет французскими духами. У Феликса с Франциском долгий роман, они очень похожи - иногда Торису даже кажется, что Польша слеплен из кусочков России и Франции и неаккуратно раскрашен лубочными красками. Снег, кровь, молодая трава и пшеница.
Время года - зима, и до первой травы еще далеко.
- Эй, ты дома? Это я.
Он дома, он выходит навстречу, затягиваясь сигаретой. Сигареты самые дешевые, болгарские, кажется, они почему-то нравятся Феликсу. Может, потому, что они не нравятся Ивану? Феликс всегда все делает ему назло.
- Ну здравствуй, - он то ли рад, то ли не рад его видеть, так сразу не понять. В одной руке сигарета, в другой бутылка - он и сам на ногах с трудом держится, удивительно, как по лестнице спустился. В доме бардак, пахнет духами и пылью, на полу стоит коробка с какой-то американской несъедобной гадостью, он всем такие раздает, ему не жалко.
- Как ты? - Торис делает шаг вперед. - Мы давно не виделись, - осторожно напоминает литовец, он скучал все это время, сколько они там не виделись?
Феликс манит его за собой.

Вечером они лежат в постели, измотанные, но довольные, как ни странно. Феликс снова курит, а Литва сбивчиво пересказывает ему все, что надумал с их последней встречи.
- Хватит, - наконец хрипло произносит поляк, сердито хмурясь. - Не хочу слушать.
Лоринайтис послушно замолкает, он отвык спорить, да и не хочется. Он думает: как все изменилось.


Они живут вместе уже несколько лет, Литва устал считать, сколько раз они поссорились за это время.
Чего только не было. И скандалы, и истерики, и запои, и хлопанья дверью... Польша невыносим, но Торис боится уходить - он не знает, что Феликс выкинет в следующий раз. И Лоринайтис до сих пор волнуется за него.
Ему все больше хочется к России, с ним страшно - но и спокойно, он непредсказуем - но лучше неожиданности, чем постоянство Польши - начинать истерику, не закончив прошлых разборок.
Он устраивает скандал из ничего, как по французской поговорке; правда, шляпки и салаты - не его профиль. Он отталкивает Ториса, хотя по нему видно, что больше всего хочет прижаться. Гордость, видите ли. Клятая шляхетская гордость.
Но Ивану не до Литвы, и Литва это знает, и Литва кусает губы, вновь и вновь возвращаясь в дом Польши.

Они изменяют друг другу, Польша - со всеми странами подряд, Литва даже не знает, с кем тот еще не спал, наверно, только с Римом, и то - не застал потому что; Торис ходит к знакомой проститутке, у нее светлые волосы и зеленые глаза, она говорит с ним по-русски и не задает лишних вопросов, она давно все знает и привычно утешает литовца после секса. Он бы к Ивану ходил, но тот, видя его на пороге, виновато отводит глаза и говорит:
- Прости. У меня Яо в гостях, подождешь немного? - и Лоринайтис уходит, и снова едет в Варшаву, чтобы вышвырнуть очередного любовника из постели поляка и устроить скандал. Это уже привычно - они припоминают друг другу все обиды, все-все-все, и что Польша отлынивал от работы, и что Литва язычником был когда-то - верующему Феликсу совсем непонятно, как можно так, он-то ходит в костел и молится на ночь, молится за себя, за Ториса и за Ядвигу, Литва в этом уверен, хоть и не слышал ни разу.

Торису уже невероятно надоела эта нервотрепка, и он мечтает переехать отсюда куда-нибудь - хоть в Африку, лишь бы от этих двоих подальше. А Феликс - Феликс вынуждает его выбрать, говорит: "Или он, или я", а на самом деле это - "Или я, или никто", и Торис знает, что Иван сказал бы то же самое. Но Иван хотя бы жалеет его, а Фелек - жестокий ребенок, ему только себя жалко и иногда Ядвигу.
Они стараются сделать друг другу как можно больнее - Литва уверяет себя, что это для его же блага, что так надо...

А потом он все же уходит. Он живет в Вильнюсе, он пытается забыть и русский, и польский, зато он учит белорусский. Он выращивает на окне цветы - он дает каждому цветочку имя и разговаривает с ним; кроме цветов, босса и братьев, он ни с кем не общается.
Иногда он ходит на собрания Евросоюза, он загадывает число после каждой встречи и отсчитывает приглашения на следующие разы - и тогда только снова приходит. Он не встречается с Феликсом взглядом, он старается вообще сделать вид, что никакого Польши не знает, но когда Людвиг спрашивает, почему его восточный сосед стал конченым алкоголиком, Торис прячет глаза и молчит. По Феликсу заметно, он теперь всегда приходит пьяный, если не падает где-нибудь на полпути. Он странствует по чужим постелям, он нигде надолго не задерживается - Франциск, Альфред, Артур, Геракл, Аднан, даже Мэтью - и снова Франциск; по слухам, он даже работает в Амстердаме, в каком-то борделе с заманчивым названием. Торис не удивлен - Фелек больше ничего не и умеет толком.

Но в итоге Литва приходит к нему. Польша - как наркотик, убивающий, но необходимый.
Польша прижимается к нему всем телом и мелко-мелко дрожит, по щекам текут слезы - он не извиняется, не сердится - он просто шепчет "Не уходи, Торис, не уходи", и всхлипывает, и крепко сжимает его ладонь, а потом улыбается сквозь слезы. Торис давно уже ему не верит, Торис давно уже его не любит. По совести, Лоринайтису где-то в глубине души даже противно касаться его, но он послушно гладит поляка по волосам и говорит: "Я останусь". Иван бы засмеялся и назвал его "женой декабриста"; Торису плевать на Ивана. Торис держит Феликса за руку и думает, что надо помыть окна. А еще - что он сломает Франциску челюсть, если хоть раз еще застукает его с поляком.
- Я дома, Феликс. Дома. - Он улыбается. - Я скучал по тебе.

@темы: ttly like 4 u

---

Торис ему надоел; Торис молча принимает это. У Ивана полно игрушек, и он даже не замечает, кажется, как Литва вновь становится независимым; ему не до того.
- Эй, - кричит Торис, открывая дверь небольшого домика в пригороде Варшавы, - эй, есть кто?
В доме пахнет водкой, и Литва недовольно морщится. Ему вообще везет на славян и алкоголиков, настолько, что он уже привык считать эти определения синонимами. А еще - пахнет французскими духами. У Феликса с Франциском долгий роман, они очень похожи - иногда Торису даже кажется, что Польша слеплен из кусочков России и Франции и неаккуратно раскрашен лубочными красками. Снег, кровь, молодая трава и пшеница.
Время года - зима, и до первой травы еще далеко.
- Эй, ты дома? Это я.
Он дома, он выходит навстречу, затягиваясь сигаретой. Сигареты самые дешевые, болгарские, кажется, они почему-то нравятся Феликсу. Может, потому, что они не нравятся Ивану? Феликс всегда все делает ему назло.
- Ну здравствуй, - он то ли рад, то ли не рад его видеть, так сразу не понять. В одной руке сигарета, в другой бутылка - он и сам на ногах с трудом держится, удивительно, как по лестнице спустился. В доме бардак, пахнет духами и пылью, на полу стоит коробка с какой-то американской несъедобной гадостью, он всем такие раздает, ему не жалко.
- Как ты? - Торис делает шаг вперед. - Мы давно не виделись, - осторожно напоминает литовец, он скучал все это время, сколько они там не виделись?
Феликс манит его за собой.

Вечером они лежат в постели, измотанные, но довольные, как ни странно. Феликс снова курит, а Литва сбивчиво пересказывает ему все, что надумал с их последней встречи.
- Хватит, - наконец хрипло произносит поляк, сердито хмурясь. - Не хочу слушать.
Лоринайтис послушно замолкает, он отвык спорить, да и не хочется. Он думает: как все изменилось.


Они живут вместе уже несколько лет, Литва устал считать, сколько раз они поссорились за это время.
Чего только не было. И скандалы, и истерики, и запои, и хлопанья дверью... Польша невыносим, но Торис боится уходить - он не знает, что Феликс выкинет в следующий раз. И Лоринайтис до сих пор волнуется за него.
Ему все больше хочется к России, с ним страшно - но и спокойно, он непредсказуем - но лучше неожиданности, чем постоянство Польши - начинать истерику, не закончив прошлых разборок.
Он устраивает скандал из ничего, как по французской поговорке; правда, шляпки и салаты - не его профиль. Он отталкивает Ториса, хотя по нему видно, что больше всего хочет прижаться. Гордость, видите ли. Клятая шляхетская гордость.
Но Ивану не до Литвы, и Литва это знает, и Литва кусает губы, вновь и вновь возвращаясь в дом Польши.

Они изменяют друг другу, Польша - со всеми странами подряд, Литва даже не знает, с кем тот еще не спал, наверно, только с Римом, и то - не застал потому что; Торис ходит к знакомой проститутке, у нее светлые волосы и зеленые глаза, она говорит с ним по-русски и не задает лишних вопросов, она давно все знает и привычно утешает литовца после секса. Он бы к Ивану ходил, но тот, видя его на пороге, виновато отводит глаза и говорит:
- Прости. У меня Яо в гостях, подождешь немного? - и Лоринайтис уходит, и снова едет в Варшаву, чтобы вышвырнуть очередного любовника из постели поляка и устроить скандал. Это уже привычно - они припоминают друг другу все обиды, все-все-все, и что Польша отлынивал от работы, и что Литва язычником был когда-то - верующему Феликсу совсем непонятно, как можно так, он-то ходит в костел и молится на ночь, молится за себя, за Ториса и за Ядвигу, Литва в этом уверен, хоть и не слышал ни разу.

Торису уже невероятно надоела эта нервотрепка, и он мечтает переехать отсюда куда-нибудь - хоть в Африку, лишь бы от этих двоих подальше. А Феликс - Феликс вынуждает его выбрать, говорит: "Или он, или я", а на самом деле это - "Или я, или никто", и Торис знает, что Иван сказал бы то же самое. Но Иван хотя бы жалеет его, а Фелек - жестокий ребенок, ему только себя жалко и иногда Ядвигу.
Они стараются сделать друг другу как можно больнее - Литва уверяет себя, что это для его же блага, что так надо...

А потом он все же уходит. Он живет в Вильнюсе, он пытается забыть и русский, и польский, зато он учит белорусский. Он выращивает на окне цветы - он дает каждому цветочку имя и разговаривает с ним; кроме цветов, босса и братьев, он ни с кем не общается.
Иногда он ходит на собрания Евросоюза, он загадывает число после каждой встречи и отсчитывает приглашения на следующие разы - и тогда только снова приходит. Он не встречается с Феликсом взглядом, он старается вообще сделать вид, что никакого Польши не знает, но когда Людвиг спрашивает, почему его восточный сосед стал конченым алкоголиком, Торис прячет глаза и молчит. По Феликсу заметно, он теперь всегда приходит пьяный, если не падает где-нибудь на полпути. Он странствует по чужим постелям, он нигде надолго не задерживается - Франциск, Альфред, Артур, Геракл, Аднан, даже Мэтью - и снова Франциск; по слухам, он даже работает в Амстердаме, в каком-то борделе с заманчивым названием. Торис не удивлен - Фелек больше ничего не и умеет толком.

Но в итоге Литва приходит к нему. Польша - как наркотик, убивающий, но необходимый.
Польша прижимается к нему всем телом и мелко-мелко дрожит, по щекам текут слезы - он не извиняется, не сердится - он просто шепчет "Не уходи, Торис, не уходи", и всхлипывает, и крепко сжимает его ладонь, а потом улыбается сквозь слезы. Торис давно уже ему не верит, Торис давно уже его не любит. По совести, Лоринайтису где-то в глубине души даже противно касаться его, но он послушно гладит поляка по волосам и говорит: "Я останусь". Иван бы засмеялся и назвал его "женой декабриста"; Торису плевать на Ивана. Торис держит Феликса за руку и думает, что надо помыть окна. А еще - что он сломает Франциску челюсть, если хоть раз еще застукает его с поляком.
- Я дома, Феликс. Дома. - Он улыбается. - Я скучал по тебе.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

угу, именно так.
я ревнивая скотина и вообще недостреленный Отелло.
терпите.

ненавижу быть вторым номером. виноватые - свою вину должны знать. и последствия.
"первым номерам" лавочку пока прикрыла.
а кто хочет извиниться - вариантов целых три, и среди них нет невыполнимых.
и были способы этого избежать, но.

@темы: Для памяти, ttly like 4 u, Бу-бу-бу

---

из Story

4 марта 1848
Шопен покинул Жорж Санд и потерпел крах
Парижские журналисты, узнав о связи Фридерика Шопена и Жорж Санд, держали пари, что их роман продлится не дольше суток: "На общем постаменте этим двум памятникам будет до смерти скучно". Но их любовь длилась девять лет, лишь в марте 48-го они расстались навсегда. Причем произошло это совсем не вдруг. Санд восхищалась талантом музыканта, холила и лелеяла изнеженного рефлексирующего юношу. В то время как Шопен не очень-то интересовался тем, что днями и ночами творит возлюбленная - он даже не удосужился прочитать ни одного ее романа. Санд все эти девять лет копила обиду. В конце концов вылила ее в романе "Лукреция Флориани", предельно автобиографичном. Обиженная писательница так развила в романе нарциссические черты Шопена, что получилась карикатура. И как на грех, этот-то роман Фридерик и прочитал. Удар по самолюбию был смертельный. Он посчитал, что Санд предала их любовь. И найдя ничтожный предлог, бросил ее. До этого в течение девяти лет они ни разу, представьте себе, не поссорились. По сути, это история о том, как полезно скандалить и выяснять отношения. А в результате после разрыва Шопен больше не мог сочинять музыку, вскоре у него резко обострился туберкулез и он умер...

"Она обещала, что не даст мне умереть без нее, что я умру у нее на руках. И обманула..."
[Из воспоминаний Франшома, друга Шопена]

@темы: Для памяти