[сурикат бонапарт]

матчасть

Германия закрывает книгу и смотрит на брата. Тот лежит на ковре и болтает ногами в воздухе. Гилберт очень занят. Он снова пишет что-то в дневнике.
Людвига сначала поражала эта привычка пруссака - что бы ни случилось, где бы он ни находился, он обязательно описывает в дневнике прошедший день. И описывает ровно так, как было - не приукрашивая, не перевирая события. Предельно честно. Людвиг знает это, потому что каждая закончившаяся тетрадка немедленно отправляется к нему на прочтение - Пруссия всегда настаивает на том, чтобы Германия сам прочитал все, что Гилберт написал о них.
Такую честность Байльшмидт объясняет весьма... своеобразно.
"Я хочу, чтобы ты мной гордился. Но дневник - это обращение к себе, а себе врать нельзя. И я знаю, что ты это прочитаешь, и мне придется быть честным, так что.. я просто не делаю вещей, которых мог бы стыдиться. И писать о них не приходится".
Германия не понимает половины этого странного логического (но абсолютно нелогичного) ряда, но с братом все равно не спорит. Угодно ему, чтобы Запад читал его откровения - пускай будет так.

В этот раз все повторяется. Сегодняшняя запись оказалась последней, и, поднявшись с пола, Гилберт привычно сует тетрадь, исписанную неровным почерком, немцу.
Тот молча кивает и сразу же заглядывает в конец. Ему безумно интересно узнать, как брат опишет их сегодняшние приключения. Но почему-то вместо подробного описания - в дневнике одна строчка.
"Я уже писал, что ненавижу стены?"
А следующая запись будет - Гилберт всегда пишет дату заранее - девятого ноября. Девятого ноября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

Людвиг смотрит на календарь.
Сегодня - двенадцатое августа. 1961 год.
И причем, казалось бы, тут стены?..

@темы: ttly like 4 u